Закон сохранения энергии на небесах

Рыжая остановилась, голова её повернулась к Дому. Мгновение — и её перед Софи уже нет. Два фантастических прыжка — и голова цутигумо полетела на землю, а нога, что поразила Эмань, разделилась надвое.

Софи долго не тупила, схватила свисток — и вскоре инугами уносил её прочь от Дома Мандаринок, ставшего местом гибели надежд и прошлого.

Кицунэ пыталась смотаться, но меч Си Ши настиг её раньше. Пао няо повезло больше, он уполз без половины ноги.

— Больше мази! Рыжая, не убирай ладо… лапу!

Эмань попыталась открыть глаза, но открылся лишь один. Над ней была Си Ши, однако девушка не сразу узнала её: растрёпанная, лицо перепачкано сажей, грязью и кровью, тушь размазана, из-за чего по щекам точно катились чёрные слёзы, да и постарела наставница лет на пять.

— Эмань, ты меня слышишь? — хриплым сорванным голосом обеспокоенно спросила она.

— Я… — с трудом произнесла Эмань: существовать было невыносимо тяжело. — …ослепла, а не оглохла.

Где-то на заднем плане девушки-служанки сначала засмеялись, а затем зарыдали.

— Мне очень жаль, Эмань, — Си Ши явно говорила это, искренне желая сказать противоположное, — но вам придётся сейчас уходить, иначе это всё, — она коротко махнула рукой назад, — повторится. Второй атаки нам не выдержать, я не очень хороший воин. Совет слишком долго не обращал внимание на это, и аукнулось на самых беззащитных… И да, скальпель сейчас положу…

Эмань ничего не понимала, потому что ей меньше всего хотелось понимать, только опустила правое веко в знак согласия. На левое же наложили кучу женьшеневой храмовой мази — самой ценной в Доме — и замотали половину башки кучей тряпок. Сильно легче не стало.

— Полчаса — и мы попрощаемся с тобой и Яшмой.

Какая яшма, зачем яшма…

Эмань с трудом повернула голову вбок.

Не хотелось никуда идти, ничего делать, всё было боль, всё было страдание…

— Вот это то, что мы твоего собрали… — робко пискнула девушка с забинтованной рукой, протягивая на Эмань узелок с её вещами из комнаты, рюкзак на неё уже надели, хотя сейчас девушка жалела, что у неё вообще есть плечи — казалось, их вырвали с корнями.

Рыжая, как обычно, ни говоря ни слова, подхватила Эмань под руку, и они двинулись в сторону леса, махнув на прощание жителям Дома и случайным свидетелям боя.

Эмань не понимала, куда, зачем и почему они топают, пока, не убедившись в их полном одиночестве, Рыжая внезапно не стала огромной птицей, которая, подхватив задними ногами девушку поперёк туловища, не взмыла наверх в глухо тёмное небо.

Эмань не чувствовала времени. Не чувствовала пространства. Ей казалось, что они летят одновременно и вечно, и несколько минут, и всё никак не могут ни улететь, ни прилететь. Была только боль, отвратительная режущая боль, и горький-горький вкус сожаления. Она хотела забыться и не могла, и вечная тьма казалась такой манящей, такой благословенной…

Она облажалась. Снова, как и в тот раз до этого, и до этого, и много, много раз… Провалы, поражения, ошибки… Бездарность, бездарность, бездарность, пустая трата времени, денег и сил. У неё было два высших образования в лучших университетах, но ни одно не было закончено и она не нашла работу мечты. У неё была куча знакомых с тусовок по всему миру, но она не нашла друзей. У неё была большая семья, но близка была лишь Айминь. У неё было много шмоток, дорогих вещей, фоток в Инстаграме, классных парней, но она не чувствовала себя… собой.

И уже не почувствует, потому что сердце бьётся всё тише.

Смерть так смерть.

По крайней мере хоть одно у неё получилось: спасла своего пусть не врага, но не лучшего друга от смерти. Правда, толку от этого было немного.

Мир был чёрен перед единственным, воздух вокруг стыл и холодел.

Но вот позади забрезжили лучи: занималась заря. Глаз разглядел зелёные поля, крыши деревенек, озёра, рощи, степи, холмы, пасущуюся скотину. Во рту почувствовался иной вкус помимо крови — вкус росы на траве, нагретой солнцем дорожной пыли, вкус выпечки, аромат цветов и немного душный запах стада животных. Эмань поняла, что хочет пожить ещё немного, чтобы успеть коснуться ногами этой чудесной живой земли в небесах.

Как по поговорке, самый тёмный час был перед рассветом.

1. Звучит странно, но вроде бы у китайцев принято обсуждать приёмы пищи, как мы обсуждаем погоду, потому что китайцы, как и азиаты в целом, "работают, чтобы есть".

2. Подсказка: это те лиса и паук, которых видела Хамуцо.

Часть 2: Стороны неба. Глава 8. Твой странный мастер

Хамуцо открыла глаза.

Она не поняла, как долго была в отключке на этот раз и вышла ли она вообще из неё, но в поле зрения попала только мокрая от воды и крови плитка, вся в крошках мяса. Вроде не похоже на мост в белом тумане. Она лежала на животе и попыталась приподняться, но тело ломало так, будто в каждую мышцу воткнули стальной стержень, а голова гудела как с похмелья. Удалось повернуть голову, но этого хватило, чтобы осознать произошедшее.