Закон сохранения энергии на небесах

В деревне, где Тихомиру поселила Аллату, взявшая на себя полную ответственность за всё текущее и будущее, девушка из Лукоморья была ткачихой, и её станок вечерами при свече мирно и методично скрипел, выдавая полотно.

— А деревенские с тобой как?

— Не особо, — ответила Тихомира. — Зовут бледной лупоглазкой. Но кстати они говорили при мне о тебе. Говорили, что теперь и в Эрлитоу небезопасно, раз там нападают на людей.

Эмань сжала кулаки.

— А разве мы не для того, чтобы защищать?

Тихомира положила руки на колени.

— Кто может защитить, тот может и напасть. Ши-цза тоже здесь не очень любят, особенно когда к ним забирают. Заклинатели в воины не идут.

Тайванька фыркнула, параллельно разглядывая вышитый рушник на стене.

— Это такая мощная сила, а её используют, чтобы растить рис!

— Мощная и опасная… — голос Тихомиры прозвучал глухо.

— Да всё опасно. Но и мы не трусы. Иначе только лечь и помереть. Однако мы тут даосизм изучаем, а там говорят, что надо жить вечно, а для этого найти гармонию. Вот для гармонии надо бы ликвидировать негармоничные элементы…

* * *

Девятиголовая змея?! Да, точно, там огромная змея с девятью человеческими головами!

Хамуцо рванула обратно почти сразу и быстро, из-за чего не разобрала дороги и врезалась в кого-то на полном ходу.

Перед её взором открылось… чёрное звёздное небо. Невероятно: облака тут не вечность висят. Какая красота… или эти звёзды вылетели из её глаз? Ох, опять голова болит от удара…

— Кто здесь? — спросил тот, кого Хамуцо сбила. Но девушка сразу узнала этот голос, хотя он явно посвежел и стал глубже, сильнее.

— Бирюза! Это ты, я так… о-о-ой!

Хамуцо опять направила взор в небо, потому что Бирюза был человеком, но при этом человеком без одежды. Хамуцо не успела толком ничего рассмотреть, но тут ей слова про мужественность, женственность и две грани единого неожиданно вспомнились. Впрочем, и помимо этого на теле было много того, на что, по мнению Хамуцо, очень непристойно было смотреть посторонним людям, если они не связаны с медициной и экспертизой, да и то надо спросить согласие. И в то же время ей казалось, что после всего случившегося она-то как раз и может на это смотреть.

— Нихао, Хамуцо! Что-то случилось?

— Э-э-э, ничего особенного… — Красная как помидор Хамуцо встала, стараясь не поворачиваться в сторону старого друга. — Ты просто немного не в той форме, в какой разговаривают друзья.

— Ты про отсутствие моего ханьфу? — Бирюза, очевидно, опять улыбался. — Мне дали новое, сейчас я тебе его покажу. Ночью просто здесь мало кто ходит, вот я и храню его для особенных встреч.

Бирюза босиком прошагал мимо неё к большому камню, вытащил из под него мешок, достал оттуда нижнюю рубаху и белое ханьфу, после чего натянул их. "И как ему не холодно?" — думала всё это время девушка, ещё не смотря на него, хотя ей — и это было ужасно! — очень хотелось.

Наконец слепец позвал её. Хамуцо развернулась и от удивления даже потеряла дар речи: мало того, что отдохнувший от мрака города на горном воздухе и восстановивившийся после всех передряг Бирюза выглядел буквально сияющим, особенно в новеньком ханьфу, так ещё и его чёрные немытые волосы оказались цвета синей пыли с переходом в лазурный. Такими же их увидела Эмань, когда отмыла вырванную прядь ещё тогда, в Доме Мандаринок. Правда, повязки на глазах не было, и тёмные провалы со шрамами немного пугали. И всё же он был чудесен.

— Я очень рада видеть тебя, Бирюза.

— А я рад слышать тебя, Хамуцо.

— Прости, — сейчас девушка была очень рада, что резчик без работы не может видеть, как неловко и бестолково она себя чувствует, тем более что лицо у неё было не в лучшем состоянии после драки, — что не вспомнила о тебе раньше. У меня не было причин не прийти раньше и… вот.

Бирюза вопросительно наклонил голову.

— Раньше? Но ты ведь тоже была ранена. Кстати, как твоя голова?

— Прошло больше месяца, — вздохнула Хамуцо. — Голова в порядке, хотя по ней сегодня настучали.

Провалы вместо глаз как будто расширились от удивления.

— Надо же, как быстро утекает время… Точно, вам же, людям, приходится за ним следить. А вот я даже не знаю, день ли сейчас или ночь, ещё тёплый сезон или уже осень…

Хамуцо прослушала конец предложения: её глаза распахнулись, когда она увидела, что девятиголовая змея показалась из воды прямо за спиной у Бирюзы.

— Берегись, сзади демон! — заорала девушка и рванулась к слепцу, чтобы оттащить его. — Чёрт, у меня нет меча!

Бирюза споткнулся о камень и, вместо того, чтобы побежать за Хамуцо, упал прямо на неё и опрокинул на землю. Девушка, лёжа животом вниз, чувствовала, как взрывается в ней ядерная смесь ужаса перед демоном и смущения невинности от лежащего сверху Бирюзы, между прочим в новом белом ханьфу из тонкой гладкой ткани.

— Спокойно, — произнёс слепец, легко определив, в каком ритме колотится сердце Хамуцо. — Это Сянлю.

— Кто?! — с трудом выдохнула Хамуцо.