Закон сталкера

Резать сейчас его морду было глупо – боль от рассечения лезвием ножа доходит до мозга долго, порой несколько секунд. Поэтому я сделал единственное, что смог в данной ситуации. Отпустил рукоять «Бритвы», и со всей силы долбанул сжатым кулаком по навершию рукояти ножа.

Несмотря на то, что «Бритва» потеряла часть своих свойств – в частности, привязанность к хозяину, то есть, ко мне, – она продолжала оставаться уникальным оружием, режущем что угодно. Вот и сейчас, несмотря на гарду, нож довольно легко проник вглубь черепа мутанта. А гарда лишь раздавила уже проткнутое клинком глазное яблоко, которое брызнуло во все стороны своим белесо-гнойным содержимым.

Я почувствовал, как разжались пальцы мутанта на моей кольчуге. И, падая, даже умудрился приземлиться на ноги. И вовремя отскочить в сторону от громадного тела, падающего прямо на меня.

Мертвого тела, из затылка которого торчал клинок моего ножа.

Дохлый мутант ткнулся мордой в асфальт, еще глубже вогнав при этом «Бритву» в свой череп, от такого далеко не нежного обращения треснувший пополам.

…Неприятная это тема, вытаскивать свой нож из чужих мозгов. На уникальном клинке традиционно не было ни пятнышка, а вот рукоять и гарда оказались изрядно испачканы мозговым веществом. Которое я, негромко матерясь, кое-как обтер об набедренную повязку трупа, воняющую мочой и фекалиями. А что делать, когда под рукой нет ни черта подходящего, а кругом один сплошной пост-апокалипсис без намека на удобства типа фастфуда с бесплатным сортиром и халявной туалетной бумагой? Исходя из чего свежие мозги вытираем тем, что есть, а остальное, от души сожалея, смываем драгоценной водой из фляги.

Отмыв «Бритву», я вогнал ее в ножны и сходил за мечом Виктора. Тоже, кстати, хороший резак-дырокол, который от удара алебардой ничуть не пострадал. Ну и замечательно. Вот только, думаю, с подарком Еремея придется расстаться. Конечно, кольчуга и шлем в условиях тотального выживания вещи бесспорно ценные, но для меня с непривычки тяжелые и неудобные. По мне так лучше в одной камуфле по развалинам шастать, чем таскать на себе лишние килограммы железа. Ибо средневековая броня это ни разу не защитный костюм, созданный специально для боевых операций в Зоне. В общем, попробовал – и ну ее на фиг.

Стащил я с себя кольчугу, и только собрался сложить ее вместе со шлемом возле стены дома – может, пригодится кому, – как вдруг заметил, что два толстых побега, перегораживающие вход в подъезд, разошлись в стороны. Как раз на столько, чтобы между ними мог протиснуться человек моей комплекции. Приглашение войти? Возможно. Что ж, посмотрим, оно это, или очередная самая обычная ловушка.

Войдя в дом, я аккуратно сложил у лестницы кольчугу со шлемом, взял автомат на изготовку и начал было подниматься…

Но притормозил.

С первого взгляда было понятно, что на первом этаже кроме громоздких куч мусора, слежавшегося от времени, не было ничего интересного. Кроме одной кучи, менее громоздкой. Похожей на нечто очень знакомое, накрытое большим куском брезента. Впрочем, если даже это то, что я думаю, все равно от него толку сейчас немного. Поэтому я просто возобновил движение вверх по лестнице.

И, поднявшись на второй этаж, остановился, изрядно прифигев от увиденного.

Это было место, откуда рос гигантский плющ. По всему этажу расползлись его огромные побеги, напоминающие толстых, откормленных анаконд. Они заполнили собой всё свободное пространство, вились по полу, стенам и потолку, забили своими тушами окна, которые теперь почти не пропускали света, и словно колонны подпирали перекрытия в тех местах, которые вероятнее всего могли обвалиться – потолок, покрытый сетью трещин, был не в лучшем состоянии.

Но больше всего притягивал взгляд центр, средоточие всего этого безобразия, похожее на эдакий растительный трон, целиком состоящий из причудливых переплетений побегов.

А на троне, заложив ногу на ногу, восседал мутант, немного похожий на того, которого я убил только что. Правда, у этого была почти нормальная человеческая голова, только вместо кожи ее покрывала древесная кора. Самая настоящая, коричневая, с трещинами и узлами невыросших сучков. И из подмышек обычных человеческих рук росли длинные щупальца, очень похожие на побеги плюща-мутанта, захватившего весь дом.

– Здрасте, – сказал я, продолжая офигевать от увиденного, ибо такого мутанта мне еще видеть не доводилось.

– И тебе не хворать, сталкер, – негромким шелестящим голосом проговорил мутант. – Значит, ты все-таки убил моего брата.

– Сочувствую, – пожал плечами я, прикидывая, как в случае чего лучше грохнуть этого урода – то ли из автомата полоснуть, то ли мечом порубить, то ли выкорчевать из трона, после чего он сам по себе завянет.