Закон сталкера

– Значит так. Эта болванка стоит порядка двухсот тысяч евро. Здесь, в Предзонье. На Большой земле даже не представляю, за сколько такую технологию можно продавать, еще не думал, почем нынче новая жизнь. Но это всё лирика. А факты таковы, что болванка сейчас у меня только одна. И энергии Монумента, которую собрали уловители, хватит лишь на одну реконструкцию. Да и договор у нас с тобой на одного был. Так что выбирай, или проваливай. У меня и так времени в обрез.

Не люблю я, когда со мной так разговаривают. Рука сама потянулась к рукоятке «Бритвы». Кречетов перехватил взглядом мое движение, и пожал плечами:

– Можешь меня убить. Ты это уже не раз делал, и в твоих навыках я не сомневаюсь. Только от этого ни заготовок больше не станет, ни аномальной энергии не прибавится.

Моя рука, коснувшаяся «Бритвы», опустилась. Кречетов был прав. Сейчас надо было перестать рефлексировать и сделать выбор.

Нелегкий выбор.

Кто?

Может, Рудик? Веселый, безбашенный, вредный спир. Мутант, за время наших скитаний по Зонам ставший мне настоящим другом, и не раз спасавший мою жизнь. В том числе и после своей смерти.

Или Виктор Савельев? Убийца, воспитанный японскими якудза и посланный в Зону для того, чтобы меня ликвидировать. Много с той поры воды утекло. И крови. Которую не раз проливал киллер по кличке Японец для того, чтобы защитить меня от неминуемой гибели.

Или…

Закусив губу до крови, я вытащил из нагрудного кармана сломанный клык и протянул его Кречетову.

– Неслабые зубы у твоего друга, – усмехнулся ученый.

– Он мне не друг, – отрешенно проговорил я.

Сейчас я просто старался не думать. Потому, что если позволить себе начать анализировать то, что я сейчас сделал, захочется очень крепко, от души так заехать самому себе в морду. После чего изменить свое решение в пользу одного правильного из двух возможных.

– Странно, – пожал плечами Кречетов. – Ты ж вроде друзей собирался реанимировать. А это тогда кто?

– Ученик… Бывший… Которого я бы, наверно, очень хотел убить… – выдавил я из себя…

И тут же пожалел об этом. Еще не хватало вываливать самому настоящему врагу то, что было у меня на душе, и в чем я сам себе давным-давно запретил разбираться.

– Понятно, – кивнул ученый. – Как всегда сам ни хрена не знаешь, что тебе надо. Болтаешься по мирам как волокно в проруби, вселенные баламутишь…

– У тебя твои собственные копии еще остались? – поинтересовался я, ощущая, как внутри меня закипает ярость – такое обычно со всеми людьми бывает, когда они слышат о себе неприятную правду. – А то ж сейчас их вполне может стать на одну меньше.

– Ктулху с тобой, получай своего ученика обратно, – махнул рукой Кречетов. – Просто глупо тратить заготовку на то, чтобы потом убить результат. Хотя может он тебя грохнет? Так тоже бывает. Глядишь, тогда всем сразу и полегчает.

Продолжая ворчать, Кречетов нажал на несколько кнопок, вмонтированных в изголовье прозрачной гробницы. Оттуда выехал небольшой металлический лоток, куда ученый положил обломок клыка. Лоток уехал обратно, а Кречетов направился к приборной панели, расположенной рядом с автоклавом.

– Запускаю процесс, – сказал он, отбивая пальцами дробь на клавиатуре. – Всё, время пошло. Сейчас автоматика выделит ДНК из образца, минут десять на преобразование заготовки – и ты получишь свою награду в полном объеме. И даже с личными воспоминаниями на момент смерти.

– В полном объеме? – усомнился я. – Заготовка-то на человека среднего роста, а там…

– Не проблема, – махнул рукой ученый. – При необходимости искусственный интеллект сам добавит биоматериал. Либо убавит. Главное – основа, всё остальное – частности. А теперь замолчи пожалуйста, и давай просто понаблюдаем. Это интересно.

…Это действительно было похоже на чудо. Полностью обезличенная биоболванка медленно увеличивалась в размерах. Под тонкой розовой пленкой, обтягивающей куклу, начали обозначаться бугры мускулов. Ноги и руки вытягивались в длину, из культей неторопливо выползали кости, облепленные бледным биоматериалом…

Голова заготовки тоже деформировалась. Я всё ждал, что из круглого шара полезет волчья пасть, а тело постепенно начнет обрастать шерстью.

Но я ошибся.

Прошло несколько минут, и уже стало ясно: в автоклаве медленно, но неотвратимо возрождается не чудовищный мутант, а человек. Правда, очень большой человек.

– Ничего себе анатомия, – пробормотал Кречетов. – Кремлевский дружинник что ли? Видал я этих мутантов, прям сыны Одина. Благородные – куда деваться. И такие же убитые на голову, как и ты.

– Длины автоклава-то для него хватит? – поинтересовался я, пропустив колкость мимо ушей.

– Откуда ж я знаю, какого он роста был при жизни? – пожал плечами ученый. – Не хватит – будет горбатый. С квадратной головой и плоскостопием. У меня автоклав на людей рассчитан, а не на мутантов. Кстати, у него при жизни такие клыки были, как тот, что ты мне дал?

– До того, как мутировал, не были, – сказал я.

– Ага, – сказал Кречетов, почесывая подбородок. – Интересно. Значит, ИИ выделил исходную ДНК, отбросив всё остальное…

– Кто выделил? – не понял я.