Закон сталкера

– Искусственный интеллект, – вздохнув, пояснил ученый. – У этой машины мозгов хватит на всех сталкеров Зоны, и еще вагон останется. Ну всё, пошел запуск жизненных циклов. Через минуту этот конь придет в себя. Одежды я на него не найду, можешь дать ему вон тот мешок из-под химикатов. Дырки проделает для башки и рук, на первое время сойдет прикрыться. Кстати, похоже, длины автоклава ему хватило, хоть и впритык. Здоров бугай, ничего не скажешь.

Процесс восстановления закончился. В автоклаве лежал Данила. Такой, каким я его видел в день нашей первой встречи. Почти такой. Уже не пацан-переросток, а могучий воин, от одного вида которого у врагов должны трястись поджилки. А у женщин – замирать сердце…

Внезапно его лицо исказила гримаса боли, пальцы скрючила судорога. Мышцы начали дергаться под кожей, словно по ним били разряды электрического тока.

– Восстановление нервной деятельности процесс довольно болезненный, – глубокомысленно заметил Кречетов. – Мозг тестирует тело. При такой мускулатуре главное, чтоб он сам себе кости не переломал.

Дернувшись еще раз, Данила заехал локтем по крышке автоклава. На толстом стекле явственно обозначилась сеточка трещин.

– Так, пора с этим заканчивать, пока он всю аппаратуру не переломал.

Кречетов вновь подошел к пульту в изголовье автоклава и пробежался пальцами по кнопкам. Крышка автоклава немедленно поднялась – словно гроб открылся. От тела Данилы отвалились все датчики, присоски и трубки, и он, дернувшись еще раз, вывалился из автоклава на пол. И, видимо, от удара придя в себя, вскочил на ноги… которые немедленно подкосились, отчего богатырь снова грохнулся на бетонный пол.

– Адаптация, – сказал Кречетов. – Рождение вообще малоприятная процедура. Как и последующая жизнь. Вечно лезешь куда-то как мошка на свет. Вроде вылез – и тут же тебя жизнь хлещет по заднице. Причем если не заорал, то обязательно жди более мощной добавки.

Данила сидел на полу, щурясь от яркого света потолочных плафонов. И хотя понятно, что пока он не видел ни черта, но руки уже сжаты в кулаки, тело напряжено и готово к броску. Нормальный рефлекс профессионального воина.

Я поднял мешок, на который указал Кречетов, «Бритвой» вырезал в нем три дырки и бросил Даниле.

– Одевайся.

– Сейчас он только пятна видит вместо нас, силуэты, – заметил ученый. – И пока вряд ли что-то слышит, а уж тем более понимает. Но скоро…

– Я… всё слышу… – прохрипел Данила. – Кто вы?

– Ишь ты! – поднял брови Кречетов. – Точно мутант. Ускоренный обмен веществ, повышенный уровень адаптации нервной системы к…

– Кто вы!!! – проревел дружинник, поднимаясь на ноги. Они еще дрожали, и Даниле пришлось опереться об автоклав, чтобы не упасть. Но стоял он уже вполне самостоятельно.

– Те, кто вытащил тебя с того света, – хмыкнул ученый. – Вернее, не тебя, а твой точный слепок. Впрочем, это одно и то же, набор молекул полностью идентичен исходному материалу. Снайперу вон спасибо скажи. А то обломок кариозного клыка это всё, что от тебя осталось бы на этом свете.

– Снайперу?

Данила протер глаза и уставился на меня. Хоть и щурился он еще, и глаза слезились от напряжения, но взгляд дружинника был уже вполне осмысленным.

– Ты???

Я молчал.

– Ну ладно, пойду я, – сказал Кречетов. – Чует мое сердце, сейчас будет сцена в духе девачковых романов, а я предпочитаю на досуге боевую фантастику читать. Удачно вам побеседовать.

И ушел куда-то. Ну и хорошо. Я бы тоже ушел, ибо, как и Кречетов, не люблю беседы типа той, которая мне предстояла сейчас. Но без нее спасение Данилы не имело смысла.

– Ага, я, – сказал я. – Одевайся. Больше тут ничего нет, но, думаю, с твоими навыками ты быстро раздобудешь себе и шмотьё, и оружие.

– Где я?

– В лаборатории. В другом мире, соседнем с твоим. Если помнишь, тебя убили. Теперь ты жив.

– Зачем… зачем ты оживил меня?

Слова пока что давались ему с трудом, тело периодически сотрясала мелкая дрожь, но было уже ясно – могучий организм человека, улучшенного D-геном, восстанавливается после потрясения воскрешением с фантастической скоростью.

Я невольно скрипнул зубами. Этого вопроса я ждал… и боялся. Ибо знал, что Данила скажет после того, как я на него отвечу.

Но ответить было необходимо.

– Спрашиваешь, зачем оживил? – натянуто усмехнулся я. – Из-за тебя она превратилась в чудовище. Теперь ты должен вернуть ей долг и сделать всё, чтобы она снова стала человеком. А не сможешь – просто будь рядом и береги ее, как она берегла тебя, когда ты был монстром.

Данила внимательно посмотрел на меня. И сказал утвердительно.

– Ты всё еще ее любишь.

Ну да, я знал, что он так скажет. И не ошибся. И всё, что бы я сейчас не сказал, будет расценено как подтверждение его слов. Поэтому я не стал спорить.

– Давай остановимся на том, что она любит тебя, – произнес я. – Это главное. А теперь запомни мои слова, дружинник. Если ты ее бросишь, я тебя найду и убью как собаку. Я тебе вернул жизнь, я ее и заберу.

– Твое право, – кивнул Данила. – Долг Жизни священен в любом из миров. Только тебе не будет нужды меня убивать. Я ее не оставлю никогда, в какое бы чудовище она не превратилась.