Закон вселенской подлости

– Ты слышала, Полька? Мы с тобой принцессы! – расцвела моя подружка.

– Полька – это такой танец, а я Полина.

– Полина-малина, – хихикнул Эд.

– Что-то кое-кто сегодня избыточно игрив, нет? – съязвила я.

– Ничего не избыточно! – вступилась за гипергалантного кавалера принцесса Юля. – Эдик, не слушай Полину, можешь даже поцеловать меня в щечку и взять под ручку!

– Ну-у-у, началось, – проворчала я, но тем и ограничилась.

Юля-кокетка все же лучше, чем Юля-злюка.

– И вообще, не мешай подруге устраивать личную жизнь, – припечатал мой внутренний голос.

Юля повисла на локте Эда, я пристроилась за сладкой парочкой одинокой замыкающей, и мы пошли на троллейбусную остановку.

Пока ехали домой, пошел дождь, и Гавросич, предупрежденный по телефону Юлиным телохранителем, вышел встречать нас с зонтиками. Под одним спрятались я и дед, под другим – Эдик и Юля.

Оказавшись на хорошо знакомой ей территории, подружка решила, что это уже ее зона ответственности, и принялась так внимательно и хлопотливо опекать своего спутника, что было непонятно, кто из них кому эскорт и бодигард.

– Осторожно, Эдичка, на этой дорожке правее бери, тут плитки шатаются и грязью плюются! – суетилась заботливая подруга. – Ой, туда не иди, за углом прогнившая водосточная труба, она вся дырявая, попадешь под холодный душ!

– Эй, а про люк не забыла? – включился в игру «Вспомни все» Гавросич.

Юля крикнула, что помнит, я машинально кивнула.

Про люк в сильный дождь забывать категорически не рекомендовалось.

Есть у нас в тихом закутке двора канализационный колодец. В сухую погоду он никак себя не проявляет, но в ливень становится важной частью мироздания. Если вовремя не снять с него крышку, прибывающая вода затопит половину двора, включая детскую площадку, и тогда будет столько отчаянного детского рева и взрослой ругани, что уши заболят!

Осень в наших широтах дождливая, а крышка люка тяжелая и неповоротливая, поэтому она всегда сдвинута на случай внезапного выпадения обильных осадков. Кто об этом не знает – рискует в потемках наступить на крышку, а она запросто может провернуться под ногой, и тогда невезучий путник имеет все шансы ухнуть в колодец с головой.

– А люк закрыт! – покричала нам с Гавросичем пара, шествующая первой.

– Непорядочек! – заволновался дед и вытянул из кармана цельнометаллический молоток для отбивания мяса.

– Гавросич! – шокировалась я. – Это вам зачем?!

Никогда раньше наш добродушный старец не гулял по улицам с молотками.

– А мало ли! – запальчиво ответил Гавросич. – Серийный маньяк – энто сила, куды старичку супротив него без оружия?

– Так маньяка же взяли уже! – напомнила я.

– А я сейчас не о маньяке, я о люке думаю. – Старичок перевернул молоток, и я поняла, что он надумал использовать его прочную ручку как рычаг.

Правильно, если люк плотно закупорен, голыми руками его не откроешь.

Я огляделась в поисках какой-нибудь палки, намереваясь помочь старику, но он справился сам.

То есть с люком справился.

А потом все-таки попросил моей помощи:

– Полюшка, а ну, иди сюда, распутай-ка!

– Что распутать?

Я послушно подошла и посмотрела.

На стальную ручку молотка намоталась толстая цветная нитка. Мокрая, явно шерстяная, она прилипла к металлу, так что дед неловкими пальцами не мог ее зацепить.

Я поддела нитку ногтем и потянула.

– Ну, что там у вас?! – прискакала любопытная Юля.

– Да пустяки, – отговорилась я, стряхивая нитку.

– Пустяки?! – Подружка вдруг напряглась, ахнула и сцапала пресловутую нитку в воздухе. – Какие же это, Поля, пустяки?! Это нитка откуда, а?

– От верблюда? – услужливо подсказал Гавросич, попутав сюжет.

А я уже вспомнила, где видела натуральную шерсть ручного прядения такого яркого оранжевого цвета:

– Ой! Это нитка из твоего пончо?!

– А ну, отойдите все!

Юля решительно отодвинула нас с Гавросичем в сторону и пошла по нитке осторожно-осторожно, как сапер по бикфордову шнуру.

Оранжевая нитка привела ее к открытому люку.

– Оно там, – заглянув в темную глубину колодца, прискорбно заключила подружка и явно приготовилась зарыдать.

– Спокойствие, только спокойствие! – подоспел бравый бодигард Эдик. – Сейчас мы его вытащим!

– Только аккуратно, – плаксиво попросила Юля. – За нитку не дергай, а то все пончо распустится!

– Сама-то не распускайся, – строго сказала ей я. – Не реви, достанет твой рыцарь твою попону.

– Попоны у лошадей, а у меня было пончо, – прохныкала подружка.

– Не было, а есть, рано ты его хоронишь, – возразила я. – Подумаешь, немножко распустилось с краешку, я же умею вязать на спицах и все починю.

– Но как оно туда попало?

Юля, уже немного успокоенная, оглянулась на дом, от которого нас отделяли газон с деревьями и две площадки – детская и бельевая.

Я прикинула на глаз траекторию полета пончо с балкона и убедилась, что оно не могло само собой спланировать в люк.

Я, конечно, мало что знаю об аэродинамических свойствах мексиканского вязаного пончо, но для того, чтобы в крутом пике заложить вираж в обход фонарного столба и обойти крону дерева классической петлей кобры, оно должно происходить по прямой линии от сказочного ковра-самолета!

– Так, я нашел инструмент!