Закон вселенской подлости

– Та-а-ак, об этом мы еще серьезно поговорим, – пообещала Юля, бросив быстрый взгляд на ту мою ногу, что не была босой. – Рассказывай дальше!

– А дальше он меня оглушил, повалил, привязал к кровати и начал раздевать!

– Какой ужас! – вскричала Юля. – А дальше?!

– А дальше…

Я запнулась.

– Дальше тебе не понравится.

– Я вообще-то и так не в восторге, давай дальше!

Я вздохнула и призналась:

– А дальше я сломала дедушкину кровать и обрушила на маньяка твою люстру.

– Сломала кровать?! – восхитился Эдик.

– Обрушила люстру?! – возмутилась Юля.

– Да, – кротко подтвердила я, не вдаваясь в подробности.

– А дальше? – спросил Эд и тут же пробормотал в сторону: – Хотя куда уж дальше, если сломали кровать!

– Не-е-е, дальше самое интересное начинается! – возразила я. – Я вырвалась и убежала на кухню, а маньяк пришел следом…

– Погоди-погоди, давай подробности! – потребовал Эдик. – Как маньяк пришел?

– Шатаясь и воя, – вспомнила я и вздрогнула.

– Он был очень зол?

– Он был в бешенстве!

Я виновато глянула на подружку и честно добавила:

– И в люстре. Она ему на шею наделась.

Эдик затрясся.

Юля молчала, гневно дуя красные щеки и глядя на меня с выражением, гораздо более подходящим маньяку-убийце.

– Кстати, очень красиво получилось! – сказала я торопливо. – Все эти пузыречки на лесочках переливались и звенели – не маньяк, а новогодняя елка!

Эдик захрюкал.

– Ты что, смеешься? – догадалась подружка и обратила свой гнев на Эда. – Эта вандалша погубила мое бессмертное произведение, а ты смеешься?!

– Я еще и маньяка погубила! – напомнила я, сердясь от того, что мне никак не дают добраться до главного. – Выплеснула на него кипяток из кастрюли и выбросила в окно!

– Кастрюлю выбросила? – с надеждой спросил Эд.

– Маньяка!

Стало тихо.

– В какое окно? – шепотом спросила подружка.

Я молча потыкала пальцем через плечо.

Всплеснули брызги: Юля с Эдом в четыре ноги проскакали по луже, чтобы выглянуть в распахнутое окно.

– Ну? Что там?! – не выдержав затянувшуюся паузу, спросила я.

Эдик и Юля молчали, зато снизу донеслось:

– А-а-а, вашу дивизию, гадские сволочи с третьего этажа, вы что натворили?!

Эд и Юля синхронно отпрянули от подоконника.

– Что? Это так жутко выглядит, да? Он совсем разбился, всмятку, да?! – шепотом спросила я.

Самой посмотреть было страшно.

– Ой, подумаешь, тряпка треснула, козырек с корнем вывернулся и вся эта байда в георгины рухнула! – скороговоркой ответил Эдик. – И проорал в окно: – А не фиг было козырек над окном присобачивать в нарушение строительных нормативов! У вас вообще разрешение на переделку фасадной части исторического здания было, а?!

Матерные крики снизу затихли.

– А маньяк-то, маньяк? – напомнила я.

– Да нет там никаких маньяков, ни живых, ни мертвых, – успокоила меня подружка. – И тоже проорала в окно: – Кроме некоторых архитектурных извращенцев, с которых градостроительный комитет еще спросит по всей строгости закона!

– То есть маньяк не разбился в лепешку? – уточнила я.

– Не разбился, – с явным сожалением сказал Эд. – Очевидно, его падение смягчил козырек над окном этажом ниже.

– Чье падение, в свою очередь, смягчили георгины на клумбе, – договорила я, мысленно восстанавливая всю картину в динамике. – И встрепенулась: – В таком случае, что же мы тут сидим?! Раз маньяк не убился, его же нужно найти!

– И убить! – кровожадно оскалилась Юля. – С-сволочь, такой классной люстры из-за него лишились!

– Я только переоденусь – и побежим! – пообещала я и действительно побежала в светлицу.

Ну, как побежала? Потрусила хромой рысью, оставляя за собой мокрые следы.

Юля немного задержалась, потом пришла ассистировать мне с переодеванием.

– Помоги с ботинком, – попросила я, потому что никак не могла совладать со шнуровкой.

Подруга посмотрела, как трясутся мои пальцы, и присвистнула. А Эдик, которого вообще-то никто не приглашал в девичью спальню, пообещал:

– Сейчас поможем! – и снова убежал в кухню.

Через полминуты – Юля как раз управилась с извлечением моей ноги из своего ботинка – Эд вернулся с дымящейся кружкой.

– Ну-ка, выпей.

– Это что? – спросила я, неуверенно принимая полную емкость.

Руки все еще тряслись.

– Это все! – авторитетно заявил доктор Эд. – Это мама, папа, скорая психологическая помощь и антистрессовая терапия. Пей до дна!

Я послушно припала к кружке, и кто-то из добреньких моих друзей придержал ее снизу и одновременно придавил мой затылок, чтобы наша с чашкой стыковка не прервалась досрочно, до окончания заправки. И я выхлебала все это горячее и сладкое коричневое пойло, уже понимая, что оно вовсе не чай.

– Коньяк, кипяток и мед, – довольным голосом озвучил рецепт антистрессового напитка Эдик. – Коньяка, конечно, больше, иначе смысла нет.

– С-смысла ж-жизни? – почему-то спросила я и икнула.

– О, действует! – обрадовались Эдики.

Прямо перед собой я видела уже двоих таких.

Это было странно.

Я моргнула, и Эдиков стало трое.

– Юлька, это что за т-толпа м-мужиков в нашей спальне?! – с подозрением спросила я.

Ну, или собиралась спросить, но не успела.

Подушка подпрыгнула и ударила меня по щеке.

Глаза закрылись.