Закон затона

А Швидкий несся дальше, еще пару раз ловко уклонившись от ударов автомобилей, взлетающих в воздух при его приближении – и бьющих так, будто ими выстрелили из пушки.

– Молодец! – взволнованно проговорил Качок. И, не сдержавшись, заорал: – Давай, Швидкий, сделай их! Поднажми!!!

Наверно, наемник услышал его крик, уж больно зычный голос был у Качка. А может, и нет, так как бешеный пульс в ушах и хриплое дыхание, рвущееся из легких, наверняка заглушали любые звуки. Скорее всего, он просто сам, без подсказки слишком сильно поверил в себя – и рванул по прямой к финишу, который был прямо перед ним.

Ему оставалось пробежать мимо пары последних гаражей, когда в воздух взмыли сразу два искореженных автомобиля – и ударили одновременно…

Мы все когда-то убивали насосавшегося комара в полете, хлопнув ладонями – а потом шли мыть их от крови, выбитой из брюха насекомого.

Два больших кома металла, упавших на землю, конечно, никто никогда мыть не будет. То, что осталось от Швидкого, так и высохнет на них, застынет коркой. А прилипшие клочья одежды смоют дожди, и они, пропитанные кровью, скоро сгниют в сыром климате Зоны, став грязью у подножия прессованных груд ржавого металла.

Ее много было, этой грязи, в которую превратились люди, так же, как автомобили жителей Припяти, смятые страшными ударами необычной аномалии. Но если от машин остались лишь горы железа, то люди, размазанные в кровавую пленку, быстро трансформировались в едва заметные пятна на земле, густо поросшей серой травой Зоны.

Их было много, этих пятен. Очень много. Но на подобное, как всегда, обращаешь внимание слишком поздно. Зато теперь стали понятны слова борговца о том, что из гаражей никто не возвращался. Пожалуй, тут красно-черный не соврал ни капли.

– Зато быстро, – невесело хмыкнул Шутник. – Если стреляться, например, то тут бабушка надвое сказала – рука дрогнет, и будет потом рожа раз в десять страшнее моей. Или четверть мозга отстрелишь, а оставшаяся часть решит, что помирать ей рано, – и будешь ходить дураком-уродом, радуясь жизни и гадя себе в штаны. А тут прям стопроцентно. Хлобысть – и все, как свет выключили. Без боли, без страданий. Мечта, а не финал.

– Ну вот и иди, мля, туда за своим финалом, – влажно шмыгнул носом Качок, заодно утерев скупую слезу. – А я не собираюсь подыхать как таракан под тряпкой.

– И правда, чо делать-то? – заволновались другие наемники. – Назад пойдешь – борги расстреляют, направо – мертвых потревожишь, и кирдык, налево – затон с красным туманом и охренеть какой радиацией…

– Думаю, надо идти прямо, – сказал я.

– Совсем сдурел наш легендарный сталкер, – вздохнул Качок.

– За «сдурел» ты мне ответишь после того, как гаражи пройдем, – сказал я. – А пока скажите-ка мне, бойцы, сколько у нас гранат?

– Если ты собрался эти смятые автомобили гранатами взрывать, то дело это беспонтовое, – заметил Шутник. – Ты ж видел, как они об землю и друг об друга бились – и ничего. Это уже не просто груды металла. Это часть аномалии, которая…

– Слушай, наемник, давай ты меня лечить будешь, когда гаражи пройдем, ладно? – прервал я его.

И, видимо, это самое жесткое «гаражи пройдем» на бойцов подействовало. Типа, знает сталкер что-то, уверен в успехе. А так как других вариантов нет, значит, ничего не остается, как его слушать.

Гранат оказалось немного. Две «эфки» и четыре «эргэдэшки». Маловато для моей задумки, но делать нечего, будем обходиться тем, что есть.

Сказать, что я не был уверен в успехе – это ничего не сказать. Но другого мне в голову не пришло, потому придется попробовать претворить в жизнь совершенно безумный план.

– Значит, так, – сказал я. – Уже ясно, что эти кучи стального дерьма реагируют на тепло. А значит, на эпицентр взрыва гранаты должны ринуться как голодные безглазые псы на свежую человечинку. Поэтому действуем так. Делимся на две группы, потому что если всей кучей ринемся, будем друг другу мешать. Лучше б еще меньшим количеством пробиваться, но гранат не хватит. Поэтому одну бросаем – и сразу по трое в ряд бегом по дороге между гаражами. Последний бросает назад еще одну и ближе к финишу – еще. Должно хватить.

– Неплохо придумано, – одобрил Шутник. – А если осколки последим бегущим в задницу прилетят?

– Тут уж как повезет, – пожал я плечами. – Потому сначала из укрытия бросаем «эфку», а после – «эргэдэшки», у которых убойный радиус разлета осколков двадцать метров. И еще. Насколько я знаю, аномалии не дуры, а очень хитрые твари, не тупее мутантов во всяком случае. Поэтому как первая группа проходит, следом сразу пусть бежит вторая, пока этот боулинг не сообразил, что его обманули.

– О, точно, боулинг – самое то название для этой аномалии, – неизвестно чему обрадовался Качок, но под хмурыми взглядами товарищей улыбка быстро сползла с его откормленной физиономии.

Когда надо, наемники умеют быть организованными. Они быстро разбились на две группы, после чего Шутник сказал, протягивая мне три гранаты:

– Ты, Снайпер, прикрывай первую группу, а я со своей пойду сразу за тобой.