Закон затона

– Ты это… Снайпер… песню-то мою закончи… про енота… Нехорошо, когда песня не закончена…

– Закончу, – торопливо кивнул я – сейчас я был согласен на что угодно, лишь бы Василий успел рассказать то, что обещал. – Ты говорил, что знаешь того, кто может вернуть моих друзей. Кто это?

– Ты, главное, про енота песню допиши… – шептал умирающий, глядя уже сквозь меня и наверняка видя дорогу, ведущую в Край вечной войны…

Я скрипнул зубами.

Все. Ничего не выйдет. Хотя, возможно, Василий изначально манипулировал мной, дергая за болезненные для меня ниточки и заставляя делать то, что ему было нужно. Просто придумал для меня сказку, в которую я поверил, потому что все еще ждал чуда… Что ж, пора признать, что даже чудесам Зоны есть предел и невозможно вернуть с того света тех, кого уже нет…

Но внезапно глаза полумутанта прояснились, как это часто бывает у умирающих в последние секунды их жизни. Вася посмотрел на меня и вполне внятно сказал:

– Плохое у тебя желание, легенда Зоны. Ищи того, кто иногда выполняет плохие желания.

– Кого? – прорычал я. – Кого именно мне нужно искать?

– Слепого…

Василий поперхнулся, кровь хлынула горлом – правда, почти сразу остановилась, но говорить полумутант уже не мог. Силы оставили его. Он посмотрел на меня внимательно последний раз, словно извиняясь, что не успел сказать самое важное, закрыл глаза и перестал дышать. Одна его огромная лапа обнимала мертвую мать, и я подумал, что, пожалуй, это большое счастье – умереть одновременно с тем, кого действительно любишь. Потому что грустить по умершим близким и друзьям слишком тяжкое испытание даже для очень сильных духом…

Нужно было уходить. Оставшиеся наемники спешно рассредоточились по базе. На что они надеялись? Да ни на что, просто решили подороже продать свои жизни – а в одиночку в подобной ситуации это реальнее, чем если кучковаться группой, которую легко накрыть парой гранат.

«Бритва» на моей СВД демаскировала, сверкая так, словно была выточена из огромного бриллианта – зарядилась в затоне по самое «не могу». Я отомкнул ее, приставил тыльник рукояти к ладони, выдохнул, зажмурился – и едва не заорал от адской боли, когда нож деловито и привычно полез ко мне в руку. Конечно, я непременно обзаведусь хорошими ножнами и буду носить «Бритву» как раньше, на поясе, не мучаясь вот так каждый раз. Но сейчас, когда была явная угроза захвата в плен, лучше, чтобы оружие последнего шанса было не со мной, а во мне.

И с СВД пришлось расстаться – больно громоздкая она для того, что сейчас предстояло сделать. Поэтому я положил ее на окровавленную землю, погладил цевье, словно навсегда прощался с дряхлой, изношенной, но верной и любимой собакой, после чего подобрал чей-то автомат и короткими перебежками ринулся к воротам базы.

* * *

Однако до ворот я добраться не успел. Мощный взрыв вынес их до того, как я добежал до них, и я успел спрятаться в густой тени длинного барака, откуда прекрасно рассмотрел тех, кто с видом победителя заходил на территорию базы.

Борги.

Ну конечно, кто же еще. Это было вполне в духе генерала Грачева – послать наемников зачистить сложный объект и после того, как те выполнили задание, уничтожить исполнителей. Что с оснащением группировки «Борг» было вполне реально.

Их было восемь. Пулеметчиков в тяжелых штурмовых экзоскелетах. Ударная группа зачистки, которой, в общем-то, по барабану, если их обрабатывать из обычного стрелкового оружия.

Что сразу и было доказано.

С разных концов базы по красно-черным началась активная и довольно слаженная работа очередями. Но пока наемники в три ствола обрабатывали одного тяжелого, остальные планомерно, не менее слаженным огнем погасили стрелков одного за другим.

После чего на базу хлынули борги в более легких бронированных комбинезонах. Понятия не имею, какими тайными тропами они прошли, может, знали дорогу не через гаражи или еще как, но факт остается фактом. Пришли, и довольно быстро, чтобы голыми руками и без потерь взять то, что было отвоевано другими. И мной – в том числе.

Это было подло. Очень подло. Но – в духе Зоны, где каждый преследует лишь свой интерес. Поэтому я не рефлексировал по поводу морального облика генерала Грачева. Это просто глупо. Все, что я мог, – это выставить счет генералу и всей его группировке, потому что сейчас они крупно задолжали. Не мне. Васе, его матери и наемникам, которых обманули, а после убили безжалостно и хладнокровно.

Я не идеалист и прекрасно понимаю, что добра и зла не существует. Есть лишь победители и побежденные, и то, что добро для одного, зло для другого – и наоборот. Сейчас победители входили на отвоеванную территорию, сделав много добра для себя и своих товарищей. Что ж, по-своему они правы. Но за это им придется рассчитаться по полной, ибо прав был тот, кто сказал, что добро – наказуемо. То есть я сделаю все, чтобы отплатить боргам за это. Очень постараюсь сделать.

Но для этого нужно было сначала грамотно свалить отсюда.