Закон затона

Раны Безноса благодаря артефакт-терапии заросли в течение нескольких дней, и меньше чем через неделю смертельно раненный гетман уже вновь руководил группировкой.

В результате борги, оставив возле «Вектора» четверть личного состава, откатились назад в Припять зализывать раны. У «зеленых» потери, конечно, тоже были – надо отдать должное боргам, бойцы они отменные, – но все же намного меньше.

Группировка «Воля» праздновала победу, а ее гетман сидел один в дальнем кабинете «Вектора» и глушил боль самогоном, настоянном на артефактах. Причем алкоголь не брал совершенно, пился как вода, но адские ощущения в лице притуплял, и на том спасибо.

А после второй бутылки пришел мертвый хирург с окровавленными осколками костей, торчащими из шеи вместо головы. Пришел, сел на край стола и замер, направив на Безноса отсутствующие глаза и улыбаясь остатками губ – от верхней почти ничего не осталось, а вот нижняя хорошо сохранилась, и в мерзкой ухмылке растянулась вполне доходчиво.

– Ухо…ди, – с трудом ворочая искалеченным языком, произнес Безнос.

Он уже давно не боялся ни живых мертвецов, ни мертвых призраков, ни галлюцинаций, порожденных то ли алкоголем, то ли остатками совести. Бояться не боялся, но глаза отвел от виде´ния. Когда живые приходят по твою душу, их можно просто убить. Но когда тем же занимаются мертвые, приходится терпеть и отворачиваться, потому что являются они неспроста, чисто напомнить тебе о себе самом. И очень неприятно это, ощущать себя в такие моменты тем, кто ты есть на самом деле.

Но вечно так продолжаться не могло, потому Безнос просто выдернул пистолет из кобуры и пальнул во врача не глядя. Конечно, он осознавал, что это не зомби пришел к нему в гости, и пристрелить свою совесть можно, только если развернуть ствол на сто восемьдесят градусов. Но все же грохот выстрела и пламя, вырывающееся из ствола, лучше, чем тишина кабинета, висящая над головой словно дамоклов меч возмездия…

Ординарец, приоткрывший дверь кабинета, невольно присел, когда над его головой просвистела пуля. А следом – пустая бутылка, разбившаяся о стальной косяк. Гетман был явно не в духе и видеть точно никого не хотел, но доложить о происшествии было необходимо.

– Батька, не серчай, – скороговоркой оттарабанил ординарец. – Но там наши Снайпера поймали возле базы. Того самого, что лицо тебе располосовал. Появился, паскуда, из ниоткуда, и поперся прям на наш пост. Мы как его узнали, хотели сами на части порвать, но Коваль сказал, что ты сто пудов лично захочешь его на ремни порезать. Ну так как? Мы сами все решим или ты им займешься? Если чо, ты только скажи, а сам отдыхай, уж мы о нем позаботимся.

Безнос посмотрел на хирурга, который так и сидел на краю стола, только улыбка у него стала шире, того и гляди остатки лица разорвет. Еще час назад гетман приказал бы просто повесить того Снайпера, а сам продолжил пить. Глядишь, попозже, может, вышел бы на улицу пострелять по болтающемуся трупу.

Но с приходом хирурга что-то надломилось внутри главаря «Воли». Нет, не страх появился, а что-то другое… Хотя, может, и страх. И так понятно, что ординарец выдал желаемое за действительное. Снайпера не поймали. Не из тех он, кого можно вот так запросто схватить. Сам он пришел, на верную смерть. Зачем? Это имело смысл выяснить прежде, чем его убить. Вон хирургу он должен остался, не выплатил обещанное, и теперь мертвец сидит у него в кабинете, скалится. Еще не хватало, чтоб к нему Снайпер присоединился, двигая бесплотными челюстями и пытаясь сказать то, чего он, Безнос, не дал ему сделать при жизни.

– Приведи его… сюда… – с трудом произнес он. И, видя замешательство ординарца, добавил: – Быстро!

* * *

Это было странно – вновь увидеть Безноса. Я слишком хорошо помнил, как «Бритва» вошла в его лицо на всю длину клинка и развалила его надвое, словно портрет на картине рассекла.

И вот он сидит за столом в практически пустом кабинете. С тем же лицом, разделенным по диагонали – и сшитым чьими-то искусными руками. Кто бы мог подумать, что подобное возможно? Правда, жутко смотреть на такое, если честно. Тут по-хорошему еще куча пластических операций нужна, чтобы на это бугристое, воспаленное мясо можно было глядеть без содрогания.

Но, похоже, Безноса эстетическая сторона вопроса мало интересовала. Главное, что один глаз видит и рот открывается.

С полминуты он сверлил меня взглядом, а я в это время думал, что мне крупно не повезло. Я был уверен, что убил гетмана и смогу договориться с новым лидером «Воли». По крайней мере попробую, использую мизерный шанс на удачу.