Закон землеройки

…Очнулся лежа ничком на металлическом днище неведомого автомобиля, бодро трясшегося по булыжной мостовой. Хотел повернуть голову, но сверлящая боль в шейном отделе позвоночника заставила от этого намерения отказаться. К счастью, выматывающая душу болтанка вскоре закончилась. Лязгнула дверца, и меня с двух сторон подхватили чьи-то сильные руки. Потом куда-то повели. Голова моя бессильно свисала вниз, и смотреть я мог только себе под ноги, но в душе теплилась надежда, что «добрые самаритяне» волокут меня в травмопункт. Однако надеялся я зря: меня доставили в уже знакомый серый кабинет и усадили на знакомый стул.

– Ба, кого я вижу! – раздался столь же знакомый голос. – Господин Землекоп! Я тут, понимаете ли, ночей не сплю – звонка от вас жду, волноваться уже начал, и вдруг получаю от патрульного экипажа сообщение, что вы устроили в Глухом тупике очередную потасовку! То есть, проще говоря, совершили противоправное деяние, наказуемое в соответствии с уголовным кодексом административным арестом как минимум. – Потом устало, как бы давая понять, что участь моя уже решена, подполковник Лукавец обратился к одному из сопровождавших меня конвоиров: – Сержант, обыщите задержанного.

Я угрюмо молчал. Избитое тело нещадно болело и жаждало лишь одного – покоя. Пусть на жестких неудобных нарах, но покоя. Меня же, напротив, рывком подняли со стула, и спустя пять секунд все мое нехитрое имущество уже лежало на столе начальника городского ОВД. Когда меня вернули на место, я привалился к спинке стула так, чтобы боль ощущалась как можно меньше, а хозяин кабинета приступил меж тем к осмотру моих вещей. Вскоре его пальцы добрались до смятого носового платка, а потом и до перстня. Некоторое время Лукавец смотрел на украшение так, словно не верил собственным глазам. Потом торопливо накрыл ладонью, выпроводил подчиненных и, впившись в меня колючим взглядом, спросил:

– Откуда «дровишки»? Только не говорите, что в луже случайно нашли.

Вспомнив события сегодняшнего утра, я невольно улыбнулся:

– Как ни странно, именно в луже и нашел…

– Коли решили упорствовать, придется мне у вас вашу находку изъять, – ехидно ощерился подполковник. Потом достал из ящика стола небольшой пузырек и маленькую щеточку, сбрызнул перстень молочно-белой жидкостью и, не обращая внимания на мое возмущенное сопение, принялся сосредоточенно его шлифовать. А когда закончил, обратился с очередным вопросом: – Как думаете, сколько такая красота может стоить?

– Не знаю, – сухо ответил я, будучи крайне раздосадован столь неприятным поворотом событий, – я не специалист по ювелирным украшениям.

– Не грубите! – резко оборвал меня Лукавец. – Я вам сегодня жизнь, можно сказать, спас, а вы тут недовольство проявляете.

– Хотите сказать, ваши люди не случайно у заброшенного колодца появились?

– А в нашем городе вообще редко что случайно происходит. И за вами тоже, разумеется, приглядывали… Вы ж у нас не только геофизик, но еще и писатель, оказывается! – Подполковник хитро прищурился, и я понял, что время он даром не терял – успел навести обо мне справки. – Личность известная, терять жалко… Сами-то ведь, наверное, даже не догадываетесь, что последние два дня буквально по краю бездны ходите. Однако вернемся к делу. – Он поднес уже насухо вытертый перстень к настольной лампе. – Итак, что мы имеем? Оправа явно серебряная, хотя и не очень высокого качества, а камень, судя по всему, обычный хризолит. Но до чего ж оригинальна и необычна огранка!

– Хризолит? Серебро? – растерянно пробормотал я, поняв, что все мои мечты о скором обогащении пошли прахом.

– Даже не сомневайтесь, – подтвердил Лукавец. – Однако несмотря на простоту и дешевизну материалов, стоимость этого уникального перстня воистину неизмерима. Я узнал его: читал в свое время подробное описание, и оно отчего-то врезалось в память… Хотите послушать историю своей находки? – Я кивнул, и он с видимым удовольствием приступил к рассказу: – Изготовлено было сие украшение примерно семь столетий лет назад и принадлежало легендарному колдуну и врачевателю тех лет Бен-Газиру. Сведений о нем сохранилось, увы, немного, но даже по ним можно понять, что человеком для своей эпохи он был выдающимся. Бен-Газир обосновался здесь во времена Золотой Орды и занимался в основном лечебной и научной деятельностью. Известность его не знала границ, к нему приезжали за снадобьями из Бухары, Персии, других государств… Великий лекарь прожил свыше ста сорока лет, а в конце жизни утверждал даже, что создал эликсир вечной юности.

– Но как человека со столь экзотическим именем могло занести в российскую глубинку? – удивился я.