Закон жизни

Почему эта чертова Миллисент не предупредила ее, как выглядит этот мужчина?

Конечно, наглость наложила отпечаток на эти жесткие черты. Но такого чувственного лица Джессика в жизни не видала.

Волосы у него были почти черные, глаза - пронзительные и холодные, точно зимнее утро. Все линии лица четко очерчены, если избегать банального слова "красивы".

Красив, подумала Джессика, удивительное сочетание черт, которые дополняют друг друга, образуя совершенную картину. Вероятно, все дело в выражении. Или в налете самоуверенности. Или, может быть, такое впечатление создавали сила и ум?

- Что вы делаете в моем кресле? - задала она дурацкий вопрос. Но надо же было как-то смягчить то воздействие, какое он оказал на нее. Джессика попыталась вернуть самообладание, которое, словно на крыльях, куда-то унеслось.

- В вашем кресле? - Голос низкий, бархатистый и холодно-ироничный.

- Простите, я имела в виду ваше кресло в моем офисе. - Она сладко улыбнулась, не сводя с него настойчивого, совсем не льстивого взгляда.

Мгновенный промах - и она чуть не вступила в конфликт с исключительной мужской силой. Но она загнала дух противоречия в дальний угол сознания. Самоконтроль занял свое привычное место.

Именно самоконтроль никогда не позволял ей упасть. Он давно стал ее компаньоном - наверно, в течение всех ее двадцати восьми лет.

Главный босс не стал утруждать себя ответом. Он кивнул на кресло, стоящее перед ним, и предложил сесть.

- Я жду вас... - он сверкнул запонкой рубашки и сверился с золотыми часами, - двадцать пять минут. Вы всегда так поздно приходите на работу?

Джессика села, скрестив ноги, сглотнула комок злости, застрявший в горле.

- В девять ноль пять я...

- Следить за часами - не та черта, какую я поощряю в своих служащих.

- Но прошлым вечером я ушла с работы после десяти. Поэтому сегодня я пришла чуть позже девяти. Приношу свои извинения. Обычно в восемь тридцать я уже здесь. - Она изобразила вежливую улыбку и сплела на коленях пальцы.

- Роберт поет вам дифирамбы... - Он посмотрел на листы бумаги, лежавшие перед ним. Ее личное дело, догадалась она. - Полагаю, Джессика, вы знаете, кто я?

- Бруно Карр. - Она еле удержалась, чтобы не добавить: владыка мира.

- Вы моложе, чем я представлял по рассказам Роберта, - польстил он. Сощурив глаза, он сосредоточенно разглядывал ее. А Джессика подумала: чем делать пренебрежительные замечания насчет ее возраста, не лучше ли прямо сказать, почему он здесь? Сидит в ее кресле, говорит по ее телефону?

- Вы не будете возражать, если я выпью чашку кофе? Чтобы набраться сил для защиты своего возраста, - не удержалась Джессика.

Он вскинул брови, но не улыбнулся. Потом нажал кнопку и откинулся на спинку кресла.

- Милли, пожалуйста, два кофе.

Костюм отчасти скрывал его фигуру, но она все равно видела, что он атлетически сложен. Он принадлежал к тем редким мужчинам, на которых даже на каблуках ей приходится смотреть снизу вверх.

Через рекордно короткое время раздался стук в дверь. Появилась Милли с подносом. На нем красовались две чашки с блюдцами вместо обычных кружек, молочник со сливками, сахар и тарелка с печеньем.

- Что-нибудь еще? - робко спросила она. О боже, сердито подумала Джессика. Неужели это та фарфоровая девушка, которая умела делать из мужчин начинку для пирога? Очевидно, это присутствие Бруно превратило ее в хлопающую ресницами пустоголовую куклу. Неудивительно, что у него аура непобедимости, если женщины падают перед ним, будто кегли.

- Минуту. - Он оценивающе посмотрел на вспыхнувшую Милли и одарил ее такой чувственной улыбкой, что у Джессики перехватило дыхание. Когда ей наконец удалось втянуть воздух, она взяла с подноса чашку.

Да, мужчины вроде Бруно Kappa - опасные создания.

Джессика сжала губы и, словно листая назад календарь, прошлась по страницам своего прошлого.

Она вспомнила отца. Высокого, элегантного, очаровательного. Когда он разговаривал с подругами матери, то каждая чувствовала себя особенной. Джессика, только когда выросла, поняла, что он не ограничивался разговорами. Но желание очаровывать не распространялось на жену - она не затрагивала его сердца.

- Несомненно, - начал Бруно Карр, когда Милли исчезла за дверью, - вас мучает вопрос, почему я здесь?

- Да, у меня мелькала такая мысль. - Во всяком случае, ядовито подумала она, такой визит несовместим с политикой братства сотрудников. Или такая политика не распространяется на работников нашей периферийной компании, какие бы высокие доходы она ни приносила?

- Роберт ничего не говорил вам о своем здоровье? -Бруно подался вперед, упираясь локтями в стол.

- О своем здоровье? - Джессика смущенно поглядела на босса. - Нет. Разве с ним что-то случилось? -Последние три месяца Роберт и правда раньше обычного уходил с работы. Он говорил, что мужчине его возраста надо проветриться. А она верила.

- И в последнее время вы тоже ничего не замечали? - В голосе слышался холодный сарказм. Джессика оцепенела.

- Он редко оставался после конца рабочего дня...

- И переложил значительную часть работы на вас. Это так?