Закон Зоны

Сон мгновенно всплыл у меня в голове в мельчайших подробностях. Я понимал, что к реальности он не имеет ни малейшего отношения, но уж больно четко повторялись детали: слева лес, справа бескрайняя лесостепь с развалинами деревенских домишек, ржавыми останками сельскохозяйственной техники, желтыми знаками радиационной опасности и покосившимися от времени столбами с предупреждающими надписями «Заражено! Более 7 МР!», под ногами – разбитая асфальтовая дорога, а сбоку – тот, кто стрелял в меня во сне. Невольно моя правая рука потянулась к ножнам с «Бритвой», пристегнутым к левому предплечью.

И опустилась.

Потому, что вместе с болтом Метла извлек из того же кармана нехитрое приспособление – деревянную катушку с ниткой, продетую в примитивную рамку, скрученную из проволоки. Катушки не было во сне, и меня это странным образом успокоило. Размахнувшись, Метла с силой швырнул болт перед собой. Катушка в его руке тихо застрекотала.

– А то задолбался уже по пять кило железок в карманах таскать, – пояснил Колян, сматывая нитку обратно. Болт, вдосталь напрыгавшись на выбоинах, послушно вернулся в руку хозяина.

– Вот еще бы к пулям что-то такое приделать, – хмыкнул Метла. – Реально на патроны да на жратву все бабло уходит.

– И к жратве заодно, – добавил я. – Чтоб… как это… замкнутый цикл был. И ни на что тратиться не надо.

Колян захохотал.

– На баб все равно бабло уходит, – сказал он, отсмеявшись. – Хотя погоди! Если резиновую надувную с собой таскать как мой матрас, так миллионером можно…

– Это что? – прервал я поток сознания своего веселого спутника.

У дороги росло кривое дерево без намека на листья, к которому был приколочен кусок ржавой жести. На импровизированном плакате кто-то грубо вывел краской: «Обережно! Дикi тварини – це небезпечно!»

Колян удивленно посмотрел на меня.

– Написано же, тварини. Кабаны, собаки безглазые…

– Я не про то, что написано. Слушай.

Из-за леса явственно нарастал глухой звук, словно сотня «борговцев» палила из бесшумных «Валов» по асфальтовому покрытию.

– Ох, ёпт… – приглушенно вскрикнул мой спутник и опрометью бросился к лесу. Я рванул следом за ним.

Вкатившись в густую тень мертвых деревьев, Метла шлепнулся на землю – и в своем темно-зеленом костюме словно слился с травой. С трех метров не догадаешься, что это человек, а не пригорок с торчащим из него стволом «калашникова».

– Костюмчик мне похожий подбери на базе, – прошептал я, падая рядом.

– Подберу, если живы останемся, – ответил Колян. – Только молчи и не шевелись!

– А что…

– Со скидкой договорюсь, только заткнись и не отсвечивай, – почти взмолился Метла. – А то обоим кранты.

Я замер, надеясь, что неведомые «тварини» сочтут меня за что-то неудобоваримое в моей драной и вонючей куртке. Хотя кто их знает, может именно в этой одежке я для них и есть самый лучший в мире многослойный гамбургер.

Слово, всплывшее из неведомых мне уголков сознания, не имело привязки к мысленному образу. То есть, я понятия не имел, что такое «гамбургер», а спросить было нельзя. Хотя очень хотелось. Бывает же такое – тебя по-человечески просят заткнуться, а какой-то неестественный зуд противоречия не дает лежать спокойно. Хоть убейся, а надо мне знать, что такое «гамбургер», причем немедленно.

Но через секунду я забыл и о неведомом «бургере», который «гам», и о спутнике, который просил сохранять молчание.

Потому, что по дороге двигалось нечто.

Я не знал, как назвать огромную группу странных и жутких тварей, бегущих по дороге. Стая? Нет, не стая. Может, табун? Тоже нет. Первое слово применимо к плотоядным, второе – к травоядным. Наверно, что-то среднее, хотя по тому, как рванул с дороги Метла, в гастрономических предпочтениях «тварин» сомневаться не приходилось.

Головы мутантов одновременно напоминали лошадиные и шакальи. Гибкое тело с пятью развитыми когтистыми пальцами могло бы принадлежать льву или леопарду, если б не серый цвет шкуры, не эти самые хорошо развитые пальцы, чем-то похожие на человеческие, и не рост. Высота в холке каждой твари была никак не меньше полутора метров, что слишком даже для очень крупного льва.

Я искренне порадовался тому, что мы успели исчезнуть с пути этих монстров. Потому, что стая-табун голов в пятьдесят гнала перед собой стаю обезумевших кабанов числом чуть ли не вдвое больше. Я не успел удивиться, почему бы это с виду нисколько не менее мощным кабанам не дать отпор этим шакало-коням, когда один из отставших, а может, подраненных кабанов споткнулся.

Передний самый крупный мутант сделал гигантский прыжок и настиг жертву. Длинная шея грациозно изогнулась, огромная пасть раскрылась – и смазалась в пространстве. Единственное, что я успел заметить – это голова кабана, взлетевшая над набежавшей стаей серых мутантов. Зубы шакало-коня с легкостью состригли клыкастую башку с мощного туловища. А стая, не сбавляя хода, довершила остальное.