Закончен школьный роман...

Он вроде бы добился желаемого: теперь Ника его. Какие еще нужны подтверждения! Но, как бы то невероятно ни звучало, даже в самые откровенные моменты он внезапно ощущал ее отчужденность. Между ними нерушимо сохранялось какое-то расстояние, и Ника непоколебимо держала его. Оно тревожило Стаса, заводило, терзало его мужское самолюбие. Он чувствовал себя героем давней сказки. Вот странный замок, он твой, ты можешь направляться куда угодно, для тебя открыты прекрасные хоромы, даже сокровищница. Бери, что хочешь, только не заходи в самую дальнюю комнату. А она нестерпимо манит, так хочется заглянуть туда. Но комната заперта, и у тебя нет ключа, а преступно взломать дверь не хватает сил.

Стас удивленно осознавал: его больше не устраивают разумная независимость и вечная дистанция, ему хочется оказаться еще ближе, так, что далее уже невозможно, ему хочется, как ни странно, более серьезных отношений. Он во что бы то ни стало должен преодолеть стоящую между ними преграду. Он, известный сердцеед, при виде которого столбенеют представительницы прекрасного пола, не в состоянии свести с ума девчонку! Да что с ним?

Нике приснился сон, дурацкий сон. Конечно, дурацкий! как же иначе! — из-за него она перепутала и место, и время, и все-все-все. Из-за него Ника, не открывая глаз, повинуясь какому-то давнему знакомому желанию, тесней придвинулась к спящему рядом, прижалась губами к гладкой спине и обвила рукой горячее тело.

— Уже пора?

Она отпрянула, мгновенно придя в себя, сердито стиснула зубы. А что она ожидала услышать? Точнее, кого?

Ника спрятала лицо в подушку. Стас повернулся к ней, хотел дотронуться нежно, успокаивающе, но ее резко выделившиеся, напряженные лопатки выступали очень уж враждебно и даже угрожающе, и он только спросил:

— Что-то случилось?

Ника чуть приподняла голову, темный глаз холодно блеснул из-под упавшей пряди.

— Вот еще! Просто не стоило так орать.

— Я не орал, — спокойно возразил Стас.

Иногда Ника просыпалась раздраженная и недовольная. Она не любила вставать рано, особенно когда дни были расписаны с утра до вечера привычными, обыденными делами и не обещали ничего светлого и чудесного. И хотя Стасу не по душе приходилось подобное настроение и резкие Никины вопли, это все же не относилось к разряду обстоятельств, которые невозможно пережить и которые считаются худшими мгновениями жизни.

Летом Ника, без лишних намеков, со стороны мамы, самостоятельно вспомнила о данном ей обещании. Она его сдержала, она поступила в училище и не пожалела об этом.

Как уж так получалось, что Ника в каждом новом месте почти в самое первое мгновение сталкивалась с отличными девчонками. В школе раньше других с ней заговорила Марина, и теперь она самая близкая подруга. А тут, еще во время экзаменов, Ника познакомилась с Машкой. Подружка-болтушка у нее уже была (это Марина, конечно же), и вот появилась еще одна, задумчивая мечтательница, временами становившаяся невероятно расчетливой и прагматичной. Везло Нике на внезапных людей.

Она привела Машу к Ларисе, и та осталась довольной. И теперь в училище было с кем поболтать о танцевальных делах. Хотя в училище о танцах говорили все.

Вымуштрованная Ларисой, а может, благодаря еще и личным достоинствам Ника быстро обратила на себя внимание, и ей, чуть ли не единственной с первого курса, предложили танцевать в существующем при училище учебном ансамбле народного танца. Виктория Львовна, руководитель ансамбля, сама уговаривала Нику.

— В нашем положении довольно сложно поддерживать высокий класс. Только вытянем новичков на нужный уровень, уходят выпускники, и им приходится становиться за старших, держать марку. Не успеешь глазом моргнуть, а уж и они учебу заканчивают. И так без конца. С тобой, Ника, конечно, было бы проще: работать ты умеешь, талант у тебя есть. А то, что ты эстрадница… так народный танец тебе не помешает, а, возможно, даже еще и поможет. Мы ведь не только «Калинку-Малинку» танцуем. Например, испанский. Это же совсем другое. Ты, кстати, видела, как ребята исполняли ирландский танец?

Ника чувствовала себя не очень-то удобно: ее уговаривает замечательный человек, уговаривает на замечательное дело, а она должна ответить «нет», поэтому она встрепенулась, получив возможность сделать что-то приятное для Виктории Львовны.

— Да, видела, — подтвердила она и искренне определила свое впечатление: — Завораживает. И я уже ощущаю себя преступницей. Вы меня хвалите, а я хочу вам отказать.

— Почему? — Никин односложный, спокойный отзыв вместо льстивых, восторженных речей понравился Виктории Львовне, но причину отказа она не понимала.

— Я не могу бросить Ларису. И не хочу, — Ника немного смущалась и говорила тихо, ей всегда трудно было сказать «нет» в ответ на предложение или просьбу приятного ей человека. — Я уже настолько прикипела душой, сил не хватит уйти из группы. А разрываться между… — она помедлила. — Получится: ни там, ни там. Мне, конечно, очень неудобно…