Законный брак

Однако поскольку бездетные тетушки не оставляют потомства, спустя одно лишь поколение память о них, как правило, действительно стирается; их существование скоротечно, как у бабочек. Но при жизни их роль очень значительна и может быть даже героической. Даже в истории моей семьи, и по материнской и по отцовской линии, есть случаи, когда в трудные минуты на сцене появлялись великодушные тетушки и спасали положение. Ведь именно благодаря тому, что у них не было детей, им удавалось получить образование и скопить денег. У этих женщин было достаточно денег и сострадания, чтобы оплатить операцию и спасти жизнь, выкупить семейную ферму или взять на воспитание ребенка, чья мать серьезно заболела. Одна моя подруга называет таких тетушек «запасными мамами», в мире их не счесть.

Даже в моей семье я уже успела почувствовать свою важность как члена «бригады тетушек». Ведь моя задача не только в том, чтобы баловать племянника и племянницу и потакать им во всем (хотя я и к этому подхожу со всей серьезностью), но также и в том, чтобы быть «бродячей тетушкой» для всего мира, тетушкой – послом доброй воли, которая всегда окажется под рукой, когда кому-нибудь понадобится помощь, – даже если это не член моей семьи. Я помогала людям, иногда поддерживая их годами, потому что не обязана вкладывать все силы и финансы в воспитание одного-единственного ребенка, как обязана была бы мать. Мне никогда не придется платить за бесконечные комплекты школьной формы, визиты к стоматологу и обучение в колледже, и на свободные деньги я могу поддерживать общество гораздо более многочисленными путями. Таким образом, я тоже проявляю заботу о людях. Поверьте, есть много, очень много способов это сделать. И каждый из них важен.

Джейн Остин однажды написала своей родственнице, у которой только что родился первый племянник: «Я всегда подчеркивала, насколько важна роль тетки. Теперь, став теткой, вы стали человеком немаловажным». Джейн знала, о чем говорит. Она и сама была бездетной теткой, и племянники ее просто обожали: великолепная собеседница, которой можно было доверить все секреты, она навек запомнилась им своим «звонким, как колокольчик, смехом». И, раз уж мы заговорили о писателях, не побоюсь показаться предвзятой и напомнить о том, что и Лев Толстой, и Трумэн Капоте, и сестры Бронте воспитывались в домах бездетных теток после того, как их собственные родители умерли или бросили их. Толстой и вовсе говорил, что его тетенька Туанетта[22] оказала самое большое влияние на всю его жизнь, так как научила его «светлой радости жизни». Историка Эдварда Гиббона, который рано остался сиротой, воспитала любимая тетя Китти – своих детей у нее не было. Джон Леннон вырос у тетушки Мими – она убедила его в том, что однажды он станет великим артистом. Преданная Аннабел, тетушка Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, предложила оплатить его обучение в университете. Первое здание архитектора Фрэнка Ллойда Райта появилось на деньги его теток Джейн и Нелл – двух очаровательных старых дев, заведовавших интернатом в Спринг-Грин, штат Висконсин. Коко Шанель, сирота с малых лет, воспитывалась в доме тетушки Габриэль, которая научила ее шить, – полезный навык для девочки, не согласитесь ли? Огромное влияние на Вирджинию Вульф оказала ее тетка Каролина, старая дева из квакеров, посвятившая всю жизнь благотворительности. Каролина слышала голоса, умела говорить с духами и, как вспоминала Вульф позднее, была «современной пророчицей».

А помните тот важный момент в истории литературы, когда Марсель Пруст откусывает кусочек своего любимого печенья «мадлен» и, охваченный ностальгией, садится за стол и пишет свой многотомный эпический труд «В поисках утраченного времени»? Эта волна ностальгического красноречия была запущена одним конкретным воспоминанием – памятью о любимой тетушке Пруста Леони, которая каждое воскресенье после службы угощала Марселя, тогда еще ребенка, своим печеньем.

А вам когда-либо было интересно, как на самом деле выглядел Питер Пэн? Его создатель Дж. М. Барри ответил на этот вопрос еще в 1911 году Барри видел образ Питера Пэна, саму его сущность и чудесный счастливый дух, по всему миру. Его смутное отражение он находил «в лицах всех женщин, у которых нет детей».

То есть в лицах «бригады тетушек».

Но это решение – вступить в бригаду тетушек вместо «материнского корпуса» – ставит меня совсем на другую ступень, чем мою мать, и я чувствовала, что это противоречие необходимо сгладить. Наверное, именно поэтому в разгар наших с Фелипе путешествий я как-то вечером позвонила маме из Лаоса, чтобы попытаться найти ответы на последние нерешенные вопросы о ее жизни и ее выборе, – и о том, какое значение они имеют для моей жизни и моего выбора.

Мы проговорили больше часа. Моя мама была спокойна и внимательна, как обычно. Мои расспросы ее не удивили, скорее наоборот: она отвечала так, будто давно ждала, что я спрошу ее о чем-то подобном. Ждала долгие годы.

Для начала, прямо с ходу, мама заявила:

– Я не жалею ни о чем, что сделала ради вас, ребята.