Законный брак

– Да, – прозвучал уверенный ответ мужа, а его взгляд сказал мне все, что оставалось невысказанным. И чем дольше я смотрела в родные серые глаза, в которых больше не было ни капли холода, тем отчетливее понимала, что нужно сделать.

– Старейшая, могу я просить тебя о милости? – спросила я.

– Ты хочешь, чтобы я вернула твоему мужу огонь и крылья?

– И бессмертие, – кивнула в ответ.

Старейшая замерла, обратившись внутрь себя, а мы с мужем молча наблюдали за тем, как быстро перекатываются в ее пальцах синие капли-бусинки. Их тихий стук отзывался в сердце тонким звоном напряжения. Великая Мать должна согласиться. Она обязана нам помочь, иначе все было напрасно. Зачем мне магия и долгая жизнь, если Джеймса не будет рядом?!

– Что ж, держи, – неожиданно сказала Старейшая, протягивая мне Посох Силы.

Я не видела, откуда он появился, но думать об этом не стала. Все мое внимание было приковано к серебристому сияющему жезлу, от которого ощутимо веяло холодом.

– Сделай это сама, – негромко произнесла Старейшая. – Верни сущность своему фениксу. Она хранится там с тех самых пор, как Озирис забрал ее у Джолиона.

– Я должна что-то сказать? Какое-то заклинание?

Моих ладоней коснулся тяжелый металл, и я почувствовала, как душа отозвалось на это прикосновение. Как-будто все внутри меня настраивалось на огромный «камертон», выравнивалось, собиралось из разрозненных «звуков» и готовилось зазвучать правильно и свободно.

– Коснись сердца Хранителя, закрой глаза и прислушайся к себе. Ты сама поймешь, что нужно сделать.

Старейшая опустила руки, и синие бусинки мелодично звякнули, коснувшись пола. А я приложила сияющий наконечник к складкам белого хитона, закрыла глаза и в тот же самый момент погрузилась в безумие огненного вихря. Он ревел вокруг меня, бился, взвивался вверх и опадал вниз. И я видела в этом пламени сверкающий шар, который переливался всеми оттенками золота и плавал прямо перед моими глазами.

У меня даже сомнений не возникло, что нужно сделать.

– Вернись к своему хозяину! – обратилась к огненному сгустку, и тот, будто только того и ждал, мгновенно слился с белой тканью, прошел сквозь нее и разлился по груди Джеймса, зажигая ее огнем и перетекая к плечам, к шее, к волосам, охватывая пламенем все тело и рисуя в воздухе огромные сверкающие крылья.

Секунда – и они ярко вспыхнули, распахнулись, а уже в следующий миг под своды храма взлетел огромный золотой феникс. Он ликующе кружил в воздухе, и гулкое эхо разносило под куполом собора громкий счастливый крик.

А я смотрела на этот полет и все сильнее сжимала в руках разогревшийся Посох.

***

– Кэри, ты не видела мой дневник?

Джеймс прошел в комнату и принялся рыться в сумке.

– Только утром был здесь, – бормотал он. – Куда я мог его деть?

– Хочешь оставить запись для потомков? – усмехнулась в ответ.

– Собираюсь показать его Ириде. Она попросила. Хочет узнать, к чему привели ошибки ее дочери.

– Может, не стоит?

Я с сомнением посмотрела на мужа. Сама я уже успела ознакомиться с семейным дневником Кейнов, и, надо сказать, некоторые записи… Не думаю, что бабушке стоит их видеть. Особенно те, где лорд Джолион проклинает Избранных.

– Разве я могу отказать твоей прабабке? – продолжая рыться в сумке, хмыкнул муж. – А, вот, нашел!

Он достал маленькую, в потертой обложке книжицу, коснулся титульного листа большим пальцем правой руки, и та мгновенно увеличилась в размерах.

– Не задерживайся, – попросила я Джеймса, когда он направился к выходу.

– Не волнуйся, Кэри, я недолго, – усмехнулся Кейн, и в его глазах блеснул яркий золотой огонь. – У нас еще вся ночь впереди.

Джеймс закрыл за собой дверь, а я откинулась на подушки, возвращаясь к прерванным приходом мужа размышлениям. Точнее, подведениям итогов.

Прошло уже полтора месяца, как мы жили в Алайе.

За это время чего только не произошло! Я полностью освоилась со своей силой, узнала историю алайетов и собственного рода, а Джеймс свыкся с родовой сущностью, приспособившись перевоплощаться в феникса с такой легкостью, что на это уходили считанные секунды. Авиро и Торнтон тоже не теряли времени даром. Проводник-акаучи учился у алайетов делать самонаводящиеся луки, а Торнтон вел записи всего, что видел, и о чем считали возможным рассказать Избранные.

Для нас с Джеймсом больше не было загадкой наше общее прошлое. Теперь мы знали его во всех подробностях. Ирида рассказала нам то, что произошло двести лет назад.