Законы безумия

Она словно хочет что-то сказать, но вовремя себя останавливает.

Разворачиваюсь, ускоряя шаг. Нах*р это все. И Геру туда же.

Глава 8

Герда.

Шелест уходит, а меня накрывает каким-то сумасшедшим отчаянием. Это странно, но вся эта перепалка вызвала во мне не только дикую злость. Нет. Мне она понравилась. Было весело. Он окатил меня дурацкой колой, а мне было весело. Господи, какой бред! Но с Шелестом мне было весело.

Вновь усаживаюсь на диван, смотря на звездное небо. Красиво.

Зачем я согласилась на это глупое условие? Почему-то в голову закрадываются мысли о том, что он реально может оказаться лучше. Хотя… он просто самоуверенный придурок. Только и всего. Трогаю пальцами свои колени, остро чувствуя следы его прикосновений. По телу разбегаются мурашки, и я заваливаюсь на диван, прижимая к груди маленькую декоративную подушку.

Богдан Шелест, я знаю его всего два дня, а уже испытываю настолько противоречивые чувства… он меня дико бесит. Он не может не бесить. Он наглый, самоуверенный и напыщенный индюк, считающий себя лучше других. Стоит только вспомнить, как он смотрел на Пашу, словно тот кусок пенопласта. Грязь под ногтями. Вспоминаю те его насмешливые взгляды, и всяческие капли теплоты к нему пропадают сами собой.

Этот человек переступит через многое и многих, чтобы достичь своих целей. И сейчас его главная цель – стать лучшим в нашем лицее. Он и так успел собрать вокруг себя круг подражателей, и это за каких-то два дня. А что будет дальше? Нам с Сомовый нужно что-то делать. Мы не можем этого так оставить. Я не могу этого так оставить. Я лучшая. Я первая. Я и только я.

Домой возвращаюсь утром следующего дня. Отца нет дома, а значит, завтрака можно избежать. Мама сидит у камина, рассматривая какие-то фотографии. Подхожу ближе.

– Привет.

– О, Герда. Привет. Ты как раз вовремя. Смотри, – протягивает планшет, – ручная работа, лучший ювелир. Какое взять?

Я смотрю на разнообразные колье и не чувствую ничего. Я знаю, что эта покупка – очередная женщина отца. Знаю и никак не реагирую. Мне искренне все равно. Мне даже их не жаль. Не жаль своих родителей. Они так давно воюют, что я успела зачерстветь. Меня больше не трогают подобные выпады. Совсем.

– С изумрудом красивое.

Мама думает пару секунд, но отрицательно качает головой.

– Слишком дешевое.

– Тогда не знаю.

– Как прошла подготовка?

– Отлично. Все напишем на высший бал.

– Похвально, конечно, но, доченька, тебе что, совершенно не хочется погулять… сходить на вечеринку? А не сидеть за книжками в субботний вечер.

– Мне все равно. Меня устраивают мои книжки, – я бы могла рассказать маме, что мне интересны вечеринки, мальчики… но я знаю, что в порыве ссоры с отцом она обязательно выплюнет это ему в лицо, чтобы уколоть и показать, что его опека надо мной не так уж и идеальна.

– У меня в твоем возрасте была куча ухажеров. Мы с Валей постоянно шопились в Европе и устраивали вечеринки…

Пожимаю плечами, потому что мне нечего ответить. Мама откладывает фотки в сторону, осматривая меня с ног до головы.

– Какое ужасное платье. Безвкусица.

– Это ты его купила.

– Ох, у меня была мигрень, видимо. Но ты-то должна была смотреть, что надеваешь.

– Мы выбрали его вместе с Любой.

– Нашла, кого слушать, – домработницу, ну что она может понимать в моде? Тебе обязательно нужно обновить гардероб. В чем ты ходишь вообще, кроме школьной формы? Это же паноптикум какой-то.

– Только ты так отзываешься о моем вкусе.

– Ну, доченька, это же не в обиду. Я мама, и очень хочу сделать как лучше для тебя. Тебе еще жить, вариться в нашем обществе, а с таким выбором в одежде тебя заклюют на первом же выходе в свет.

– Спасибо, – мило улыбаюсь, – я учту.

Поднимаюсь к себе, стаскивая это дурацкое платье.

«Какое ужасное платье. Безвкусица».

«Бл*дское платье».

«В чем ты ходишь вообще, кроме школьной формы? Это же паноптикум какой-то».

В голове бьет набатом эти слова, и я медленно оседаю на пол. Впиваюсь ногтями в ноги до едкой боли. Только бы не заплакать. Щеки пылают огнем, а я сижу, прижимаясь спиной к стене, стараясь выкинуть, выгнать их из головы.

Отец не возвращается к ужину, и я за это ему очень благодарна, потому что могу не выходить из комнаты. Все воскресенье я сижу у себя и смотрю романтические комедии, иногда отвлекаясь на приходящие от Пашки сообщения. Наверное, поэтому утро понедельника кажется мне самым отвратительным на земле. Мне приходится выбраться из своего убежища, надеть красную клетчатую юбку, гольфы, белую футболку и темно-синий пиджак. Завязать волосы в хвост и отправиться в лицей, предварительно прослушав очередную родительскую перепалку за завтраком.

Отец сам отвозит меня в школу. Весь путь мы молчим, он просматривает новости, а я тупо пялюсь в окно. Недавний мороз резко сменился почти плюсовой температурой, в мгновение ока превращая снег в грязевидную кашу.