Законы безумия

Одергиваю юбку, приглаживая края пиджака. Шелест же слегка одергивает ворот рубашки.

Он провожает меня до машины, чмокает в губы и, захлопнув дверцу, уходит.

По дороге домой не могу найти себе места. Постоянно ерзаю. Меня переполняют эмоции, и я безумно жду завтра. Я хочу как можно дольше находиться рядом с ним. Потому что с ним мне легко, с ним я не чувствую себя никчемной.

Дома стаскиваю сапоги и прямиком иду в кухню.

– Любава, привет!

– Привет, моя красавица, как твои дела?

– Лучше всех. Можно мне чай и конфет?

– Конечно, моя хорошая. Как в школе? С Павликом не помирилась?

– Не…

– И правильно. Никогда он мне не нравился, глаза хитрющие.

– Это да, – смотрю в окно, размышляя над тем, как отпроситься на вечеринку.

– Держи чаек и конфетки.

– Спасибо, – делаю глоток и разворачиваю конфету, – Люб, к нам в субботу придут гости.

– Ох, одноклассник, твоя мать мне уже столько понарассказывала, что страшно.

– В смысле?

– Не надо тебе, девочка, с ним общаться.

– Почему? Что она сказала-то?

– Мальчик не твоего уровня и…

– Люба, ты чего? Я думала, кому-кому, но тебе в этом доме…

– Тише. Не кричи. Я это говорю, потому что они тебе жизни не дадут. Родители твои, – говорит отрывисто и с недовольством, – и так затюкали. Пойду я, у меня там еще уборка.

Люба уходит.

А она права. Жизни они мне не дадут. Отец по щелчку пальцев может запереть меня дома. И Богдана я больше никогда не увижу. Вздыхаю.

– О, ты уже дома, – мама, стуча каблучками, проходит в кухню и садится на соседний стул, – мы с отцом завтра с утра улетаем в Берлин, у него какая-то сделка, на которой нужно и мое присутствие, – гордо задирает подбородок.

А вот эта новость меня радует. Ужина не будет. Прекрасно. И на вечеринку отпрашиваться не придется. Просто уйду и все. Переночую у Куликовой.

Какие бы у нас отношения ни были, но комнаты ей точно будет не жалко.

– Здорово, – улыбаюсь, – побудете с папой вдвоем.

– Поможешь собрать чемодан?

– Конечно.

Мама, почти летя, бежит в комнату. Иду следом.

– Хочу взять вот это платье, надену его на ужин.

– Классное. И черное какое-нибудь возьми, пригодится.

– Герда, ты права. От Шанель. Куда же без черного платья от Шанель, – улыбается. Сейчас у нее искренняя улыбка. Другая. Сегодня мама настоящая. Может быть, если бы отец любил ее хоть немного, у меня была бы мать.

Она что-то говорит, жестикулирует, но я словно в банке. Слышу лишь редкие фразы…

– Так что Броня сказал перенести ужин на следующее воскресенье.

– Хорошо. Мамуль, я пойду в комнату, спать так хочется. Все эти дополнительные занятия очень выматывают, – вру, потому что не могу сказать, что за плохое поведение хожу на отработки.

– Иди, конечно.

– Спокойной ночи.

После душа забираюсь на кровать, прихватив учебники. Нужно сделать домашку.

Пока перевожу английский, совсем не замечаю сообщения в вотсап. Открываю его, уже когда укладываюсь спать.

«Все хорошо? Не ругали тебя дома?»

Богдан – сама забота.

«Нет. Все хорошо»

Ответ приходит ровно через восемь минут. Я засекала.

«Отлично. Еще не спишь?»

«В процессе»

«Тогда спокойной ночи и до завтра»

«И тебе. Целую»

Нажимаю «отправить» и закрываю глаза. Телефон пиликает, сообщая об ответе.

«Целую. И хочу тебя потрогать, ну ты знаешь, да?!»

Кладу телефон на тумбочку, накрываясь одеялом с головой. Во мне через край плещутся чувства. Радость, волнение, страх, нежность, растерянность. Я не до конца уверена в завтрашнем дне, но мне очень хочется надеяться, что все это не мое воображение.

Глава 20

Богдан.

– Богдан, ты так проспишь, – мама стучит в дверь и заходит в комнату.

– Я уже встал.

– Ты даже глаза не открыл.

– Я поздно лег.

– И чем был занят?

– Бой вчера был. Я не мог пропустить.

– Можно было посмотреть запись сегодня.

– Ты чего? Это не то, – тянусь за телефоном, – пять минут, и я спущусь.

– Давай, иначе поедешь на автобусе.

– Ок.

Марина уходит. Зеваю, еле удерживая глаза в открытом положении. Бой реально был ах*енный. И плевать, что спать я упал часа в три. Четыре часа сна, конечно, никого не красят, но и сдохнуть не сулят.

Скидываю одеяло и тащусь в душ. Минут через пятнадцать мы с Ма уже выезжаем в школу.

– Сегодня тоже отработки, ты не забыл?

– Помню.

– Герда все же молодец, оправдала тебя, оболтуса. Честно, не ожидала от нее.

– Ага, сама спровоцировала, сама и оправдала, во позиция, – сжимаю кулак, вытягивая большой палец вверх.

– Да-да, но окна ты с ней мыть ходишь, – смеется.

– Откуда ты все знаешь? На мне жучок?

– Конечно, а ты как думал?

– Как-то так и думал. Слушай, поделись, когда тесты по хим-био будут…

– На следующей неделе, а что? – переключает скорость, медленно перестраиваясь в соседнюю полосу.

– Надо быть готовым и написать хуже Геры.

– Это зачем?

– Чтобы ее двинутый папаша не выносил ей мозг.

– У них все так серьезно?

– Там вообще мрак.

– Дела, – сворачивает на парковку школы, – но мне было очень приятно, что мой сыночек написал тест лучше всех.