Законы притяжения

Всё свободное время от съёмок Сергей честно "мотал свой срок" в квартире у Жанны: штукатурил, шкурил, шпаклевал, снова шкурил, красил. Руки, изголодавшиеся по физическому труду, приятно ныли от боли в мышцах. Зазвонил телефон.

– Привет, Серёжь, это я.

– Что случилось? – Сергей напрягся, услышав в трубке Анин голос.

– С Владой всё хорошо, не волнуйся. Мы просто сейчас в городе. Не хочешь встретиться?

– Конечно. Давайте в кафе на пяти углах. Знаешь, где это?

– Да. Мы рядом, на Владимирской.

– О, ничего себе! Мне надо где-то… В общем, я скоро буду.

"Наш сквер промёрз и стал просвечивать насквозь,

 Всё успокоилось, уснуло, улеглось,

 По вечерам сверкает снег у фонарей,

 По вечерам я вспоминаю о тебе"

В огромной витрине кафе за любимым столиком сидела его дочь Влада в розовом платьице со своей мамой, Аней. Сергей незаметно подобрался к окну и внезапно вырос перед ними, строя смешные рожи. Влада кинулась к нему, прижимаясь к стеклу лицом и кривляясь в ответ. Аня приветливо улыбнулась, приглашая рукой к ним, внутрь.

Знакомая официантка расплылась в улыбке, увидев входящего к ним Сергея. С разбегу в него врезалась Влада, крепко-крепко обнимая.

– Здравствуй, солнышко моё! Как у тебя дела? – он присел к ней, зацеловывая её личико.

– Нормально, – Влада показывала пальцем, куда ему ещё нужно поцеловать её. – А у тебя?

– Тоже ничего.

– Ну и хорошо!

– Пошли к маме? – он схватил её, подняв над собою вверх и понёс навстречу Ане. – Привет, Ань! Миша разве не с вами?

– У него встреча по работе, – она шагнула к нему и внезапно горячо обняла. – Привет.

– Что делали? Гуляли?

– Ага! Смотри, пап! – Влада показала ему розовую детскую сумочку.

– Это твоё?! Ничего себе! Дашь поносить?

– Посмотрим на твоё поведение!

– Что будете заказывать? – к ним подошла официантка.

– Ну что, милая, выбрала, что будешь? – Сергей погладил Владу по светлым, соломенного цвета волосам – "вся в мамину породу".

– Не знаю, – Влада разглядывала картинки меню. – Всё так вкусно!

– Настюш, принеси нам что-нибудь из десерта, на твой вкус, – Сергей кивнул на Владу и Аню.

– Настюш? – ревниво удивилась Аня.

– Да я у них частый гость. Мне даже бронируют столик по утрам. Представляешь, какие у меня тут связи? – шутил он, улыбаясь официантке, которая уже несла к ним три тарелки с пирожными. – Вы пока начинайте, я на минутку. Сейчас вернусь.

"Метёт над городом, как сотню раз мело,

 Но белой вьюги невесомое крыло,

 Как в первый раз скользит, качается в окне,

 По вечерам я вспоминаю о тебе"

Он зашёл в туалет. Через несколько секунд в дверь постучали. Сергей высушил мокрые от воды руки и открыл замок. Дверь приоткрылась и в неё проскользнула Аня, быстро закрывая её за собой. Она резко повернулась, вглядываясь в его глаза, и бросилась целовать. Сергей опешил, отстраняясь от неё, схватив в ладони её лицо.

– Подожди, подожди, Ань! Что с тобой? Что происходит? Объясни мне, пожалуйста! Только не говори, что всё в порядке. У вас что-то с Мишей?

– Люби меня! – прошептала она, трогая его руками, залезая в брюки. – Прямо здесь! Люби, как раньше, помнишь, – она тихо рассмеялась. – За Владу не переживай, я попросила официантку посидеть с ней пять минут.

– Ань, пожалуйста, не надо. Я… – она зажала ему ладонью рот, расстёгивая ремень и брюки.

– Тише! – она взяла его руку и засунула к себе под джемпер. – Люби меня! – она стянула с себя джинсы и повернулась к нему спиной. – Неужели ты больше не хочешь меня? Я так сильно изменилась, да?

Аня, конечно же, отдавала себе отчёт, что она далеко не та восемнадцатилетняя девочка, на которую заглядывались парни. Но старалась держать себя в форме, не ела после шести, и вообще старалась как можно меньше есть. Ввела раздельное питание. О полуфабрикатах давно не вспоминала, предпочитая всё готовить самой. Выпечка только домашняя, никаких конфет, шоколадок, покупных тортиков. От них один только вред и сплошные расходы. Даже стала пить талую воду и ходить на йогу.

Для своих двадцати пяти она, исходя из десяти бальной шкалы, если не на десятку, то уж наверняка шла на твёрдую восьмёрку с плюсом.

Сергей понимал, что происходящее ненормально, с налётом откровенного безумия. Но не мог устоять перед натиском бывшей, горячо любимой жены. Волна далёких образов обрушилась на него, подхватывая и увлекая к самым светлым воспоминаниям прошлой жизни.

"Идут недели или мчатся невпопад,

 То долгий дождь, то слишком грустный листопад,

 Когда покоя нет, покоя на Земле,

 По вечерам я вспоминаю о тебе"