Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

В НВА Трамп был сконцентрирован на более личной суматохе, так как начался выпускной год. Скадрон, его друг, покинул академию после того, как младший кадет обвинил его в избиении палкой. В то же самое время Трампа повысили до звания капитана Компании А, престижной должности. Тиктин служил как сержант взвода Трампа, помогая ему «задавать ритм на всех парадах» и управляя их взводом из сорока пяти человек. В качестве капитана Трамп был «уравновешенный», говорил Тиктин, вызывая уважение без крика на своих кадетов. Часто он оставлял своих офицеров руководить младшими кадетами. «Ты просто не хотел разочаровывать его», – говорил Тиктин. «Однажды я вернулся из своей поездки в Нью-Йорк и опоздал на пять минут, и он просто посмотрел на меня. Он никогда не кричал ни на кого. Он просто смотрел на тебя, его брови поднимались. Взгляд, говорящий, что ты разочаровал его».

Около месяца после начала учебного года один из сержантов Трампа сильно толкнул одного из новых кадетов по имени Ли Эйнс в стену после того, как новобранец не оказался в боевой готовности достаточно быстро. Эйнс пожаловался. В связи с тем, что администраторы все еще отходили от других случаев дедовщины, полковник освободил Трампа от обязанностей в бараках и перенаправил его в учебное здание в качестве инструктора батальона. «Им казалось, что он не уделяет того внимания своим другим офицерам, которое следует», – говорил Эйнс, покинувший школу в конце года. Но по мнению Трампа, его перевод был повышением и не имел ничего общего с дедовщиной под его командованием. «Я хорошо выполнял свою работу, и поэтому меня повысили» – сказал он. «Вас не повысят, если вы принимали участие в дедовщине». После своего перевода Трампу доверили специальную тренировочную команду для Нью-Йоркского парада в честь Дня Колумба. В белых перчатках и полном обмундировании Трамп вел процессию на юг по Пятой Авеню по направлению к собору Святого Патрика, где он пожал руку Фрэнсису Кардиналу Спеллману. Повернувшись к майору Антони «Эйс» Кастельяно, одному из командиров НВА, Трамп сказал: «Знаешь что, Эйс? В один прекрасный день мне бы хотелось иметь некоторые из этих прекрасных зданий».

Когда Трамп закончил НВА в мае 1964 года, шагая через плацдарм в полном обмундировании перед своей семьей, его честолюбивым устремлением было пойти по примеру своего отца в торговлю недвижимостью. Несмотря на свою военную подготовку, Трамп не испытывал особого желания идти на войну. Он зарегистрировался на призыв – он был записан как ростом в 6,2 фута, 180 фунтов с родинками на обеих пятках, – но его решение пойти прямо в колледж заработало ему первое из четырех отсрочек по военному призыву в связи с обучением 28 июля 1964 года. Какое-то время он заигрывал с поступлением в киношколу в Университете Южной Калифорнии – что показывала его любовь к фильмам, – но вместо этого он направился в Фордемский университет, потому что хотел быть ближе к дому.

Летом между старшими классами школы и колледжем. Дональд работал на Фреда, путешествуя в Цинциннати, где его отец приобрел захудалый комплекс на двенадцать сотен квартир Свифтон Виллидж за 5,7 миллиона долларов. Фред мог оставить своего сына в Цинциннати на неделю, чтобы позаботиться о выполнении черной работы. «Он приезжал и работал с нами», – вспоминает Рой Найт, ремонтный рабочий в Свифтон Виллидж. «Он не был обучен, но он выполнял работу во дворе и убирался – все, что было нужно сделать».

С осени 1964 года Трамп ездил из Ямайки Истэйтс в Фордемский кампус в Бронксе, уже покрытый осенними листьями, на своем красном «Остин-Хили». После пятилетнего отсутствия в школе Дональд мог проводить больше времени со своим отцом, присоединившись к нему в том ноябре для церемонии открытия элегантного дерзкого моста Вераззано-Нароус, на тот момент самого длинного подвесного моста в мире, соединяющего Бруклин и Стэйтен Айленд. В середине пышной церемонии, Дональд заметил, что городские власти едва ли признавали дизайнера моста, восьмидесятипятилетнего Отмара Амманна. Хотя день был солнечный и безоблачный, Трамп годами позже вспомнит ливень, припоминая, как Амманн стоял в стороне от всех, один. «Никто даже не упомянул его имя», – говорил Трамп. «Тогда я осознал, что если ты позволишь людям обращаться с тобой так, как они того хотят, они выставят тебя дураком. Тогда я осознал кое-что, чего я никогда не забуду: я не хочу, чтобы кто-то сделал из меня простофилю».