Законы войны

Но теперь террористы перешли на самоснабжение. Теперь они обирают купцов, богатых людей, чиновников, даже шейхов. Неверных, правоверных – все равно (кстати, теперь в Афганистане благодаря нам много индусов, бегут из Индии и начинают тут торговать). Все просто. На любой телефон – а сейчас в телефонах встроена видеокамера – снимается флешка. Моджахед с автоматом, на фоне черного флага джихада говорит: ты такой-то, у тебя дети там-то живут, учатся, работают, занимаешься тем-то. Дальше – в зависимости от ситуации. Если правоверный – плати закят. Если неверный – тогда плати джизью, установленный в Коране налог на немусульман. Деньги переведешь так-то. Слова «если не переведешь, то…» не говорятся – но все знают, что будет. Украдут ребенка, жену. Подожгут дукан.

Этакая пещерная налоговая. Подати собирают, твари…

Крайний раз, когда я навещал Санкт-Петербург, – я показал это и Его Величеству, и моему, можно сказать, величеству, моему наказанию господнему, Ее Высочеству, Принцессе Ксении. И в очередной раз убедился, что Ксения – достойнее занимать Престол, нежели Павел. Павел – точная копия отца, только честнее и открытее. Мне кажется, он вообще родился не в свое время, ему бы рыцарем… Когда я ему показал флешку – он с отвращением сказал что-то про бесчестье… а зря, Ваше Величество, зря… Эти уроды, да они бесчестны. Но они эффективны и доставляют проблемы. Прикрываясь религиозными лозунгами – они творят беспредел. Набивают себе карманы, а для того, чтобы поддерживать должный уровень страха, похищают людей и время от времени устраивают взрывы в Кабуле и других крупных городах, в местах массового скопления людей. Но лучше бы они были идейными: того, кто во что-то верит, можно переубедить. А здесь переубедить никого и ни в чем невозможно. Деньги – они деньги и есть…

А вот Ксения свет Александровна всю опасность ситуации просекла с хода, с полуслова. И одним своим распоряжением вывела ее из-под контроля специальных служб, передав ее мне. Совершенно секретное Высочайшее распоряжение, существующее лишь в одном экземпляре в делах СЕИВК. Задача – обрубить каналы самофинансирования терроризма. Любыми способами и любой ценой. В том же распоряжении указано, что ни я, ни мои люди не могут быть привлечены к ответственности за то, что мы совершим во исполнение сего высочайшего распоряжения – по соображениям национальной безопасности. Лицензия на убийство в самом ее недвусмысленном варианте.

Впрочем, до крови пока дело не дошло. Пока.

Началось все с того, что мы должны были найти конец ниточки – и нашли его. Рахман хаджи Ахмадзай, сорок один год, представитель клана Ахмадзаев. Руководит крупной строительной фирмой, именно он строил стратегическую дорогу Джелалабад – Кабул, точнее – перестраивал ее. Конечно же, нахапал на этом… а как не нахапать. Почему работы в срок не завершены? Простите, рафик [52], ашрары вчера взорвали. Уважаемый отец пятерых детей, совершил полный хадж в Мекку, за что получил право прибавлять к своему имени слово «хаджи», что означает – совершивший хадж. Можно сказать – афганец нового времени.

На второй день наблюдения мы, что называется, «спалили» его. Отец пятерых детей, примерный мусульманин, совершивший хадж в Мекку, оказался к тому же бачабозом. То есть содомитом, предпочитающим детей.

В Афганистане это до сих пор распространено, хотя с приходом обучившихся в казанских медресе настоятелей мечетей это объявлено оскорблением самого Аллаха. До сего времени афганцы не знали, что это объявлено в Коране самым страшным грехом. Сам Пророк Мухаммед, да приветствует его Аллах, однажды сказал: неужели вы распаляетесь похотью на мужчин и отрезаете себе пути /к спасению/? Если так, то превзошли вы в мерзости все другие народы! Пока знаю Восток – больше всего меня удивляет то, что на Востоке так почитают Аллаха и Пророка его Мухаммеда, но читали Коран очень немногие, большей частью люди верят тому, что говорит мулла. А мулла может говорить разное… в Афганистане были муллы, в основном научившиеся в Британской Индии, а там это не грех, и сами англичане частенько…

Понятно, в общем. Про англичан я могу говорить долго, и все будет правдой – но я не уверен, что вы захотите это слушать. Все – дела давно минувших дней, для вас же имеет значение то, что есть здесь и сейчас. И я вас в этом понимаю. Потому что идти на площадь, праздновать тезоименитство и знать, что в любой момент какой-то урод может взорвать бомбу, – тяжело. Но мы работаем – и таких уродов становится все меньше и меньше.

С хаджи поступили просто. Трое вывезли его на кабульскую свалку, приставили к голове ствол ружья двенадцатого калибра и сказали, что либо он колется – либо его потом не опознают. Подавленный и угнетенный Ахмадзай все рассказал и отдал нам две флешки, на которых записано, как у него вымогают деньги. Уровень осведомленности бандитов – на одной из них названа точная сумма подрядных работ по одному договору – наводит на мысль, что где-то у нас на самых верхах не все ладно. Но с этим разберемся потом…