Закованная свобода

– Ну ты и плакса, – по-доброму проворчал Кагеяма и, аккуратно развернув к себе, слегка потрепал рыжие волосы. – Заканчивай разводить тут озеро, не то спать будет негде.

И Хината улыбнулся. Несмотря ни на слезы, ни на сопли, ни на дрожащие губы, ни на покрасневшие и слегка припухшие глаза – улыбка была такой искренней, живой и настоящей, что Тобио улыбнулся в ответ. Отчего-то казалось, будто время вокруг них остановилось.

И слезы полились с новой силой.

Но Шое плакал уже от счастья.

***

Спать было невозможно. Мысли не давали спокойно вздохнуть и прикрыть глаза – Хинату мучили совесть, сомнение, неверие, страх и нерешительность, изводя до изнеможения. Несмотря на ту легкость, которую оставил после себя спящий рядом Тобио, добавилось множество вопросов: как начать разговор о том безумце? когда найти нужный момент? и, главное, что можно сказать, чтобы не сгореть от стыда? – вряд ли о том случае он кому-то расскажет, а посему нужно было тщательно выбирать слова.

Чтобы вдруг не проболтаться.

Крутилась даже навязчивая идея составить текст, написать его на листке и заучить. Однако, если судить глубоко, наверняка со стороны он будет выглядеть очень не натурально – Кагеяма сразу же поймет, что с ним что-то не так и сломает руку.

Определенно.

Но как рассказать так, чтобы потом не жалеть?

Хината просто уверен, что не сможет вести себя как обычно. Постарается – да, но результат не будет известен, оттого на душе становилось тошно. Честное слово, он будто готовится к признанию в любви – так же нервничает, не знает, с чего начать и очень боится ответа. Даже противно от себя. Тобио же его друг.

Он сам сказал, что волнуется и хочет помочь, так почему же Шое так мнется? – пару раз вздохнув и повернувшись спиной к стене, он накрыл ладонью лицо – как же надоело бороться с собственными чувствами. Хотелось бы откинуть их назад, запереть на замок, лишить воли и ограничить в правах – и просто быть свободным. Почему бы и нет?

Свобода – лакомый кусочек для всех. А Шое свободен, когда летает. Он не думает, что будет «после» и что было «до» – в его реальности только «настоящее», только эта секунда и это мгновение, не более того. Однако сейчас он не может сделать так же – прошлое не отпускает, а будущее страшит. И сзади, и спереди на него давят – его свобода закована. И он сам закован в своем страхе.

Вокруг него лишь непроходимая Тьма. Может быть, Шое и бестолковый, но не безрассудный, а посему не собирается идти к ней навстречу – ему хорошо и так: стоять на месте, или, может, он допускает какую-то ошибку? Ведь, по сути, он никуда… не движется? А может быть, в этом его ошибка? Может, ему стоит сойти с места и пойти по встречному пути?

Но дороги же не видно.

Или все же стоять?

И что за мысли блуждают в его голове? Почему он не может избавиться от этого всего и поскорее уснуть? В конце концов, в комнате, совсем рядом, спит Тобио, и если Хината захочет, то может с легкостью упасть с кровати и сразу же оказаться в его постели, так что ему нечего сейчас бояться. Совсем-совсем нечего, но тогда почему? Неужели сего осознания мало? Чего он так трусит? Чего забивает голову всякими глупостями?

Черт.

Он устал. Сильно устал от всего этого. У него пока еще были силы бояться, убегать, прятаться, но что будет, если вдруг он их растеряет? – страшно даже представить. Наверняка из него потом сделают безвольную куклу, а когда надоест – выкинут, чтобы не мозолил глаза. Выкинут и забудут. Ведь, в принципе, кто такой Хината Шое?

Обычный человек, который хочет достичь больших высот в спорте. Ни ростом, ни силой не наделен – разве его кто-то запомнит? Его прыжки не так идеальны, он не так идеален, так на кой-черт он кому-то нужен? Трусливый и глупый мальчишка, который хочет стать вторым Маленьким гигантом? …

…внезапно противный скрип перебил все мысли.

Сердце вдруг в сумасшествии забилось о ребра, между грудью словно свернулась в неприятный ком душа, а тело пробила сильная дрожь. Дышать стало сложно. Пытаясь заглотнуть как можно больше воздуха, он лишь немо шевелил губами, походя на несчастную рыбу, вытащенную на сушу, – да не может этого быть. Нет. Ему кажется, так ведь? Он просто хочет спать, вот и чудится всякое…