Читаем Закрайсветовские хроники. Рассказы полностью

Весь день Ярослав провел дома, в своей квартире. Он упивался обычным черным чаем с сахаром, а не камышовым с солью. Валялся на своей кровати, а не на диване в кухне покосившегося домика. Ел ложкой всё, что было в холодильнике, не опасаясь того, что кто-нибудь его в этом упрекнет. В общем, радовался тому, что наконец-то вернулся в свой мир. Тому, что ему не придется теперь шевелить извилинами, подстраиваясь под странные правила и законы Закрайсветово. Он снова стал тем самым Ярославом, который три дня назад выехал на своем автомобиле из города. И даже то, что его машина со всеми вещами осталась за краем, его не особо расстраивало.

«Руки и голова есть – заработаю на новую, – сам себе говорил он, – самое главное, что я теперь дома».

Конечно же, он не был до конца честным с собой. Где-то в груди паучок все время шевелил лапками, заставляя мысленно возвращаться в ту деревню, в тот мир, который, может, и выглядел совершенно безумным, но, по большому счету, был практически идеальным. То и дело перед его глазами всплывал этот добрый старик Тимофей Федорович, который приютил его, чем мог помогал и всегда поддерживал то советом, то делом, то просто добрым словом. Слегка сумасшедший повар Максим Максимович, который никак не мог разрешить невероятную проблему ложек и вилок. Автослесарь Ванька, который, хоть и отнесся к Ярославу настороженно, но тоже попытался помочь, когда его попросили о помощи. Но самое главное… Василина. Эта светлая и добрая девушка не выходила из его головы. Он как мог отгонял от себя эти мысли и воспоминания, но они снова возвращались к нему, и он ничего не мог с этим поделать.

Этой ночью он плохо спал. Сон мешался с явью, рождая в его голове странные видения. Он то снова стоял рядом с Василиной на берегу Закрайсветовки у старого дуба, то сидел в ресторане с кольцом в руках, то ехал по гравийной дороге, проезжая мимо указателей, на которых надпись «Закрайсветово» была перечеркнута жирной красной полосой. К тому же ужасно ныли руки и ноги, напоминая о ночном речном приключении. Утром не выспавшийся он поднялся с кровати и, позавтракав на легкую руку, отправился на работу.

– Здравствуйте, Григорий Павлович, – как можно шире улыбнулся Ярослав, проходя мимо кабинета начальника.

Руководитель кивнул, а он, облегченно вздохнув, поспешил к своему рабочему месту.

– Ярослав! – послышалось из кабинета. – Зайди ко мне на минутку.

Какое-то шестое чувство, которое обычно предвещает беду, подсказало, что руководитель отдела приглашает его совсем не для того, чтобы вручить премию. Молча пройдя в кабинет, Ярослав закрыл за собой дверь и сел на стул для посетителей.

– Ну, рассказывай, – копаясь в бумагах, спокойно произнес начальник.

– Что рассказывать?

– Где был три дня? Почему на работе не появлялся? – оторвавшись от бумаг, спросил руководитель.

– А я был в… – Ярослав растерялся. Не будет же он сейчас взрослому человеку рассказывать о Крае, деревне, которую даже не сможет показать на карте, о том, что он работал там председателем и проводил суд. – Я был дома… Болел я.

– Сильно болел?

– Да… Не очень. Простудился, полежал дома с температурой немного.

– Почему не позвонил?

– Да я звонил… Занято было.

– Три дня?

Ярослав вздохнул и замолчал.

– Тебя не было три дня. Твой телефон был отключен, ты даже не соизволил сообщить мне о своей болезни, – тон начальника опасно повышался, – Ярослав, ты меня за дурака держишь?

– Григорий Павлович, просто если я расскажу, вы мне не поверите.

– Конечно, не поверю. Я никогда не поверю в то, что за три дня ты не смог найти ни одной минуты, чтобы сообщить мне о своем местонахождении.

– Да, но…

– Короче, Ярослав, – перебил его начальник, – я принял решение. С сегодняшнего дня ты здесь не работаешь. Пиши заявление.

– А где буду работать?

– В смысле? – не понял мужчина.

– Ну… Кем мне теперь работать нужно?

Начальник посмотрел на парня удивленным взглядом.

– Где хочешь, там и работай. А здесь чтоб ноги твоей больше не было. Что за вопросы дурацкие?

Ярослав поднялся на ноги и молча направился к двери.

– Куда пошел?! – послышалось сзади. – Заявление пиши.

Парень остановился и, немного постояв на месте, развернулся. Уверенным шагом он подошел к столу и оперся на него ладонями.

– Заявление? Хорошо.

Схватив со стола первый попавшийся лист, он перевернул его чистой стороной и размашисто написал на нем несколько слов.

– Вот, держите.

Начальник взял бумагу и посмотрел на Ярослава.

– Это что?

На обратной стороне листа большими буквами было написано: «Больше работать здесь не буду!» И подпись: «Ярослав».

– Это заявление о том, что я больше работать здесь не буду. Или вы читать разучились, Григорий Павлович? Кстати, как вы стали начальником с таким ужасным почерком? За вас кто-то другой документы пишет, что ли?

Лицо руководителя побагровело.

– Пошел вон, – сквозь зубы выдавил он.

Перейти на страницу:

Все книги серии Одобрено Рунетом

Записки психиатра. Лучшее, или Блог добрых психиатров
Записки психиатра. Лучшее, или Блог добрых психиатров

Так исторически сложилось за неполные семь лет, что, стоит кому-то набрать в поисковой системе «психиатр» или «добрый психиатр» – тут же отыщутся несколько ссылок либо на ник dpmmax, уже ставший своего рода брендом, либо на мои психиатрические байки. А их уже ни много ни мало – три книги. Работа продолжается, и наше пристальное внимание, а порою и отдых по системе «конкретно всё включено» с бдительными и суровыми аниматорами, кому-то да оказываются позарез нужны. А раз так, то и за историями далеко ходить не надо: вот они, прямо на работе. В этой книге собраны самые-самые из психиатрических баек (надо срочно пройти обследование на предмет обронзовения, а то уже до избранного докатился!). Поэтому, если вдруг решите читать книгу в общественном месте, предупредите окружающих, чтобы не пугались внезапных взрывов хохота, упадания под стол и бития челом о лавку.

Максим Иванович Малявин

Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза