Закрытая книга

– Да, пожалуйста, Андре. Трахни меня. Делай со мной все, что хочешь, пожалуйста. – Я была готова расплакаться, но Андре вдруг встал, склонился ко мне, и его губы нашли мои. Он впился в них с жадностью, с яростью, почти кусая, просовывал язык глубоко мне в рот, делал мне больно, зажимал то верхнюю, то нижнюю губу между своими губами. Я еле держалась, раскрыв рот и позволив ему разрывать его поцелуем, потому что его пальцы в то же самое время продолжили свою игру. Андре усилил давление, теперь его пальцы совершали мощные круговые движения вокруг моего клитора и прямо по нему, давая мне наслаждение такой остроты, что даже боль его сумасшедшего поцелуя была совершенно необходимой, чтобы я не обезумела от наслаждения, и я желала эту боль.

Я кончила прямо там, с его пальцами между моих ног, внутри моего тела, с его языком, командующим внутри моего рта. Я кричала и билась, потеряв все. Никакого контроля, никакого стыда, я забыла даже, где я нахожусь. Я забыла про яркий свет и про окно напротив, про то, что я совершенно обнажена. Мои мышцы сокращались вокруг пальцев Андре, я дрожала всем телом, цепляясь за плечи Андре, как за спасательный круг. Только когда пульсация стихла и я вся притихла, Андре поднял меня на руки, позволив уткнуться носом в его восхитительно пахнущую грудь. Я даже не заметила, как он отнес меня наверх, в свою спальню. Я только почувствовала, как нежные простыни окутали мое тело. Андре разделся и быстро лег рядом. Он развернул меня к себе спиной, притянул к себе за бедра, и через секунду я ощутила, как его член резко и безапелляционно прорвался сзади в мое сонное, нежное тело, побежденное и согласное на все. Ночь только начиналась.

* * *

То, что телефон промолчал почти до утра, меня не удивило – я не ждала звонков. Тот, чье присутствие значило для меня так много, лежал рядом со мной, и осознание этого простого факта делало меня совершенно счастливой. Я не хотела спать, проснувшись с лучами парижского солнца. Спальня Андре была просторной и светлой, обставленной с тем же вкусом и умением, что и остальная часть квартиры. Выбирал ли он сам обитые бежевым велюром мягкие пуфы, продумывал ли, как будет отражаться свет в большом зеркале на дверце шкафа?

Я не хотела думать об этом, но во всей продуманности стиля, в мягкости линий и уюте драпировок чувствовалась рука женщины, не мужчины.

Контуры мансарды были непропорциональными, геометрия нарушалась скосами и срезами стен, маленькими окошками, прикрытыми жалюзи. От этой несимметричности пространства становилось еще уютнее. В заниженных зонах у стен стояли сделанные на заказ, под размеры, шкафы и стеллажи для книг. Кровать, большая и упругая, с жестким матрасом, стояла напротив единственного большого окна со скругленным верхом – близнеца-брата того окна, напротив которого я вчера сходила с ума в руках моего чувственного, изобретательного любовника. С самого рассвета в окно проник яркий солнечный свет, он разбудил меня, и я лежала, наполненная усталостью и воспоминаниями о вчерашнем дне.

Андре спал, раскинув руки и ровно дыша. Его лицо, расслабленное и спокойное, казалось еще моложе во сне, и я еле сдержалась, чтобы не поцеловать его. Сейчас, в тишине солнечного утра, я не хотела начать новый раунд нашей сумасшедшей сексуальной войны, я хотела только вспоминать и смаковать каждую пережитую за эту ночь эмоцию. Осторожно, чтобы не разбудить Андре, я выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. Забавно, как быстро привыкаешь к наготе – она меня больше почти не стесняла, а идти вниз и искать свою одежду я совсем не хотела. Встав у окна, я внимательно осмотрела старинное здание напротив, но оно не выдало своей тайны. Окна были задрапированы, и понять, что происходит внутри, было невозможно. Радовало хотя бы то, что кровать спальни никак не просматривалась ни через одно окно дома. Значит, если и был безмолвный зритель нашего безумия, то хотя бы того, что мы творили наверху, он видеть не мог.

Что, если там и правда кто-то был? Эта мысль сейчас заставила меня поежиться от дискомфорта. Что, если он стоял и смотрел на меня? Может быть, даже делал фотографии? Что, если Андре знал об этом и даже хотел. Я вполне допускала, что такое возможно, ведь можно со всей определенностью сказать, что сексуальные предпочтения Андре весьма необычны. Как и все, связанное с ним. Быть в его руках – это как лететь то вверх, то вниз в маленькой вагонетке по самому дикому скоростному аттракциону и молиться, чтобы ремни безопасности выдержали, не подвели.