Закрытая книга

– Это да, – улыбается Андре, прикасаясь тыльной стороной ладони к пряди моих волос. Он смотрит на меня, не отрываясь, и мы стоим так – я, прижавшись к зеркалу за спиной, он очень близко, прямо надо мной, глядя на меня сверху вниз – даже после того, как лифт остановился. Я еле дышу в ожидании поцелуя, но его не случается. Андре легко разворачивается, протягивает мне руку уже знакомым мне жестом. Он любит водить меня за руку, а мне нравится это невольное ощущение безответственности, которое возникает, когда тебя тянут, крепко удерживая ладонь. Его рука теплая, рукопожатие крепкое. Он поворачивается и шепчет мне на ухо: – Влажность у нас тут высокая.

– Почему-то я не думаю, что ты говоришь о Париже, – краснею я, и Андре хохочет и распахивает передо мной высокую белоснежную дверь.

– Добро пожаловать в мой дом.

– Дворец наследного принца? – Я стараюсь скрыть, как ошеломлена утонченной незнакомой роскошью светлого просторного помещения, в котором оказалась.

– По крайней мере, последние его два этажа, – кивает Андре, внимательно провожая меня глазами. Я растеряна. Теплый, цвета янтаря паркет сияет чистотой. Картины на светлых стенах производят впечатление оригиналов. На вешалке из темного дерева только один плащ, зато в изящной подставке на полу целый полк зонтиков на длинных ручках. Я слегка морщусь, среди зонтов несколько женских. Но ведь они могут же быть тут просто так, на всякий случай?

– У вас что, часто идут дожди? – спрашиваю я, сбрасывая с ног обувь. Сама идея ходить по этой квартире в обуви кажется оскорбительной. Я стараюсь не думать, какое мне дело до женщин в этой квартире. Я же не стану ревновать Андре? Это было бы абсурдом.

– Если только из слез. – Андре следует за мной, но на некотором расстоянии. Я не могу ничего с собой поделать, я хочу рассмотреть картины – по большей части современные работы или неоимпрессионисты. Меня так и тянет к книжным шкафам в гостиной, где стоят чьи-то фотографии. На них – неизвестный мне Андре, у него другое выражение лица, он – загорелый, только что с отдыха, он катается на лошади, он целует в щеку красивую женщину с темными волосами. Мне до смерти хочется спросить, кто она. На вид ей лет сорок пять, она старше Андре. Но я спрашиваю о другом.

– Ты хорошо разбираешься в живописи?

– Примерно как ты в литературе, – отвечает он. – Значит, ты любишь латте? Я должен признаться, что вообще не большой поклонник кофе. Ты же, кажется, хотела это знать. Но у меня есть эта штука, которая делает латте. Идем, я тебе покажу кухню. Я знаю, как в теории этот самый латте смастерить. Для него нужно молоко.

Я останавливаю его одним простым жестом, я кладу ладонь ему на плечо. Андре оборачивается и смотрит на меня пристально, прищурившись.

– Покажи мне спальню, – говорю я.

* * *

Я не заметила ее сразу, винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Узковата из-за попытки сэкономить пространство – вписать ее в неровные контуры внешней стены. Дом Андре был старым, с историей, его множество раз переделывали, подлаживали под нужды нового времени. Даже окна различались по форме и рамам. С крученой лестницы можно было видеть мощеный камнем двор – из окна, похожего на бойницу. Словно ты попала в кино и где-то тут невидимые операторы снимают любовные сцены в исторических декорациях. Где-то в таких домах алхимики готовили порошки, от которых потом гибли короли.

– Я не могу перестать о тебе думать. – Я говорю об этом покорно, как об обстоятельстве непреодолимой силы. Андре не оборачивается, он идет впереди и тянет меня за ладонь. Ступени у лестницы металлические, тяжелые, перила кованые. Я цепляюсь ступней за какой-то выступ и чуть не падаю. Если бы не Андре, я бы слетела вниз по лестнице. Кто придумал такие дурацкие системы!

– Ты в порядке? – Андре смотрит на меня взволнованно. Я киваю, а он только качает головой.

– Я вообще всегда была ходячей неприятностью, – криво усмехаюсь я. Андре вдруг разворачивается ко мне, останавливается и садится прямо на ступени.

– Иди ко мне, – тихо говорит он. Теперь, когда между нами нет никаких преград и бежать мне некуда, мое сердце стучит, как сумасшедшее. Никакого прошлого, ни слова о будущем. Только настоящее. Я нерешительно делаю несколько шагов вперед, и Андре притягивает меня к себе, усаживает меня к себе на колени, как на стул, так, чтобы я смотрела вперед. Светлая гостиная залита ярким электрическим светом, умело запрятанным в лампочки-свечки. Ярко-красный диван, наверное, излюбленное место Андре, если он хочет поваляться и почитать. В ногах лежит плед. Сверху вид совершенно восхитительный, в таком месте хочется не просто жить, хочется наслаждаться жизнью. С чашечкой латте, от которой я так опрометчиво отказалась. Напротив того места, где мы сидим, видно большое окно со скругленным верхом. Через него видны камни старинной кладки дома напротив, окна которого темны.

– Какая красивая квартира, – шепчу я, чувствуя, как губы Андре нежно прикасаются к моей шее.

– Ты тоже очень красивая, – отвечает он, и я смеюсь. Он берет меня за подбородок и заставляет повернуться. – Что смешного?