Закрытие Америки

– Свидетели видели, как был похищен ребенок.

– Лгут ваши свидетели. Или заблуждаются. Один я говорю правду.

Торопов устало взглянул на задержанного. Он видел, что тот врет. Врет нагло, в полной уверенности, что они не смогут доказать его вину. Что-то давало Вадиму такую уверенность. И Торопов даже знал, что именно. Все равно ему отчаянно захотелось хоть на минуту сбить наглую ухмылку с его физиономии.

– Вот вы все врете и даже не знаете, что ваша жена в больнице уже пришла в себя.

– Слава богу, – воскликнул Вадим, но глаза у него, Торопов это увидел, сузились. – Как она себя чувствует?

– Прекрасно, ее жизни ничто не угрожает. А узнав, что мы вас задержали и что Анжелина в безопасности, Елизавета Андриасова дала показания. Она все нам о вас рассказала.

– Все – это что?

– Что вы, например, прибыли в Россию раньше нее на несколько суток. Что из США под вашим именем вместе с ней летел совсем другой человек, ваш сообщник. Также я знаю, что только в аэропорту рядом с вашей женой оказались именно вы, а не ваш двойник.

– И вы верите в такую чушь?

– Верю, – кивнул Торопов.

– Моя жена получила травму в момент аварии, – снисходительно проговорил Вадим. – Наверное, еще и ударилась головой при падении на асфальт. Ей нужна консультация нейрохирурга. У нее в голове что-то повредилось, вот она и несет всякую чушь. Надо же такое придумать: я прилетел в Россию раньше нее! Какая нелепость!

– Все у нее в порядке, и травмы головы никакой нет. Рука сломана – это да. А голова в порядке. И молчала она до сих пор, потому что боялась за свою жизнь и жизнь дочери.

– Никто им не угрожал.

– Вы сами им угрожали.

– Это же мои жена и дочь, как я мог?

– Ваша жена согласилась помогать вам, согласилась признать путешествующего рядом с ней мужчину своим мужем. Но пошла она на это, не до конца понимая, что за черное дело вы затеваете. Прилетев в Россию, узнав о смерти матери, отца и брата, она стала догадываться, что вы имеете к их гибели прямое отношение. Разве у вас с ней не было такого разговора?

– Разговор был. Но я убедил Лизон, что не мог убить ее мать и отца.

– А она вам не поверила. И догадавшись, кто убийца ее родных, отвернулась от вас и пригрозила вам разоблачением. Вот вы и решили ее припугнуть. Или вы хотели убить и ее тоже?

– Никого я не хотел убивать и не убивал, это все ерунда. Не верьте россказням моей супруги. Да, признаю, мы с ней повздорили накануне. Но это наши семейные дела. Полиции они не касаются. Не верьте показаниям моей жены, она лжет.

– А я все же ей верю. Верю, потому что знаю, кто вы такой.

– И кто же я?

– Опасный преступник. А за вами стоят люди, представляющие еще большую опасность. Но нападение на Елизавету Андриасову исключительно ваша инициатива. Здесь вами никто не руководил. Вот только действовать вам пришлось поспешно. Сделанный ей укол не смог нейтрализовать ее окончательно.

– Какой еще укол?

– Мы проверили, никакая «Скорая» по этому адресу вчера вечером не приезжала. Вы сами ввели ей средство, которое должно было ее успокоить надолго. Но оно не сработало. На ночь вам действительно удалось ее угомонить, но к утру Елизавета пришла в себя и снова собралась бежать в полицию. Вам пришлось спешно придумывать новое средство, чтобы утихомирить ее. И вы вспомнили о красной «Сьерре», ключи от которой вы выкрали у жены. Вы очень боялись не успеть перехватить ее, потому все пошло вкривь и вкось. Вы даже не подумали, как легко будет впоследствии вычислить вас. А не подумали потому, что осуществили свой план в состоянии, близком к панике.

– С чего мне паниковать?

– Супруга ведь собиралась на вас донести.

– Да я ни в чем не виноват!

– Она планировала отправиться в полицию, но сделала ошибку, сообщив вам об этом. Вы завладели ключом от гаража, угнали машину супруги, а затем совершили на нее наезд.

– Ничего подобного! Это была случайность.

– Значит, вы признаетесь, что находились за рулем?

– За рулем машины я был, но позднее. И на Лизон я не наезжал, это сделал кто-то другой. Попробуйте теперь доказать иное, ничего у вас не выйдет!

Вадим держался вызывающе нагло. Он не сомневался в собственной безнаказанности, чем бесил Торопова до чрезвычайности. Разные следователю попадались люди, но такой типчик, который столько всего наворотил, но даже намека на раскаяние не демонстрировал, встречался впервые.

Торопов не удержался, сказал о том, о чем говорить не собирался:

– Я также знаю, из-за чего все произошло. Знаю, что людям, которые вам покровительствуют и которые помогли вам сначала нелегально проникнуть в нашу страну, а затем посадили на ваше место в самолете другого человека, очень нужны бумаги, хранящиеся в доме вашего тестя. Из-за них весь сыр-бор.

– Что за бумаги?

Вадим старался говорить спокойно, но у него это плохо получалось. Торопов видел, что впервые с начала разговора мяч на его поле.

– Вы предлагали тестю сделку еще в прошлый свой визит в нашу страну, но получили отказ.

– Не понимаю, о чем вы говорите.