Закрытие Америки

Белла огляделась. Толпа уже поредела, но особо сознательные граждане, в том числе высокая свидетельница, все еще были здесь. Амелия и Гера тоже стояли рядом. Оба они были какими-то присмиревшими и глядели на мать испуганными глазами. Даже о злости и ругани оба забыли.

– Мама, это тетю Лизон увезли?

– Почему? – хотела соврать им Белла, но передумала. – Да, тетю Лизон.

– А она живая?

– Конечно!

– Ее машина сбила?

– Да.

– У нас такая была, – неожиданно сказал Герасим.

Белла взглянула на сына с удивлением.

– Что была?

– Машина. У нас была такая машина.

– Не болтай чепухи. Не до твоих фантазий сейчас, честное слово.

Герасим обиженно надулся. Но тут Амелия вступилась за брата:

– Правда! Мама, у нас была такая машина. В гараже у папы стояла!

– Где?

– В гараже!

Белла задумалась. Дети говорили так убежденно, что она невольно прислушалась к их словам. Действительно, у мужа и свекра имелся гараж, причем где-то неподалеку от квартиры на Лиговке. Чтобы подогнать машину, им хватало всегда десяти минут. Сама Белла никогда в гараже не была, как-то не доводилось. А вот с детьми Юра, выходит, туда заезжал.

– И давно вы там были в последний раз?

– Зимой.

– Летом.

– Горе вы, а не свидетели, – вздохнула Белла.

Амелия быстро поправилась:

– Один раз летом, а другой – зимой.

– И вы там видели эту машину? Красную?

– Да.

Ответил Герасим. Белла посмотрела на сына повнимательней. Может, кому-то ее Гера и показался бы дурачком, но она-то знала, что ее мальчик очень внимательный и память у него прекрасная. Белла уже не раз убеждалась, что Гера куда лучше запоминает происходящие вокруг него события, чем можно судить по его отсутствующему виду. Если он говорит, что машина была похожа на ту, что стояла в гараже у папы, значит, так и есть. Скорей всего, та же модель и та же марка.

И тут Белла неожиданно вспомнила, почему сочетание «красный «Форд Сьерра» показалось ей знакомым. Когда-то очень давно, еще до отъезда, у Лизон была именно такая машина. Она купила ее, учась водить, потом к ней привязалась и долго не хотела продавать.

– Вот ведь…

Белла схватила трубку и снова набрала номер Торопова:

– Прошу вас, объявите в розыск красную «Сьерру»! Срочно! На ней передвигаются преступник и похищенный ребенок. Машина стояла в гараже моего мужа, а теперь ею завладел преступник!

Она ожидала, что Торопов велит ей заткнуться, но он неожиданно попросил:

– А подробнее можно? Хотя бы часть регистрационного номера? Имя владельца?

– Машина в свое время была записана на мою сноху.

– Американку?

– Да-да!

– Все понял.

Белла сунула трубку в сумочку и принялась кумекать дальше. Хорошо, предположим, когда-то эта машина была у Лизон. Но куда она делась, когда хозяйка отчалила за границу? Логично было бы предположить, что, отбывая за океан, владелица избавилась от машины. До сих пор Белла считала, что Лизон перед отъездом продала машину. Так было бы разумнее поступить.

Но, возможно, Лизон машину не продала, а просто отдала ее Юре.

Зачем она это сделала, Белла сказать не бралась, сноха была человеком со странностями. Лизон достаточно часто совершала поступки, которые казались непонятными. Вроде бы умница-разумница, а потом вдруг – чик, и переклинивает по полной программе! И тогда уж иначе как странной ее назвать было нельзя.

Например, Белла никак не могла забыть нежно-персиковых панталон, привет из советского прошлого, которые увидела как-то в шкафу Лизон. Штанишки были среди вещичек от Дольче и тому подобных стильных штучек, словно бельмо на глазу. И Белла, которая вообще-то избегала обращаться к Лизон первой, не выдержала и спросила:

– Зачем они тебе?

И услышала в ответ неожиданное признание:

– Это мое приданое. Бабушка специально собирала его для меня.

Действительно, штанишки лежали тщательно упакованные в полиэтиленовый прозрачный пакетик, их явно ни разу не надевали. Здесь же было несколько полотенец и простынка, тщательно выглаженные, переложенные веточками мяты и упакованные в целлофан.

Другая бы на месте Беллы отстала, но ей словно шлея под хвост попала.

– А лежат-то они здесь зачем? – не унималась она.

– Это же бабушкин подарок. Я его храню.

– Неужели ничего получше этих штанов бабушка тебе за всю жизнь не подарила?

Лизон не ответила, отвернулась и принялась перебирать что-то на полке. Белла поняла, что сноха не хочет с ней больше общаться, ей неприятны эти расспросы, и просто отошла. Но про себя подумала, что черти у Лизон в голове водятся довольно жирные, да и в головах остальных членов семейства тоже. Если штанишки – единственный подарок, который получила взрослая Лизон от своей бабушки, это кое о чем говорит.

Почему-то вспомнив сейчас этот эпизод, Белла решила, что это не просто так. Ей нужно при первой же возможности расспросить об этом Сергея Георгиевича. Еще лучше попросить Наташу, пусть она по-родственному узнает у своего свекра.