Закрытие Америки

Дядя Сема застонал и прижал руку к сердцу.

– Умоляю! Осмотрите весь дом! Она должна быть там!

– Это так важно?

– Да! Крайне важно!

– Но что было в этой папке?

– Вы физик?

– Нет.

– С основами молекулярного строения веществ знакомы?

– В пределах курса средней школы, – осторожно ответил Торопов.

– Электропроводимость кристаллов – вам знакомо такое понятие?

– Отчасти.

– Тогда я не смогу вам объяснить. Но я вас очень прошу: найдите эту папку.

– Да что в ней такое?

– Мое открытие! Не люблю громких фраз, но будущее всего человечества может находиться в ней.

Торопов растерянно посмотрел на чудака. Белла понимала, что весь внешний вид дяди Семы говорит не в его пользу. Следователь не верит словам славного гномика. А вот Белла что-то начала припоминать. Как ни таились от нее Андриасовы, кое-какие обрывки разговоров до Беллы все же долетали.

– Дядя Сема, вы делали для Андрея Георгиевича какую-то работу? Исследование?

– Да-да! – обрадовался тот. – Уже много лет я бьюсь над проблемой усиления электромагнитного поля Земли при прохождении его через определенные формы веществ. Оказалось, что можно собрать и сфокусировать в одной точке ток, мощностью превосходящий мощность, которая образуется при взрыве водородной бомбы.

Торопов крякнул.

– Прямо из воздуха мощность собираетесь брать?

– Да! – восторженно подтвердил ученый. – Из воздуха! Из того поля, которое окружает нашу планету!

– Вот просто так? Это похоже на болтовню.

– Есть специальные расчеты. Конечно, они еще во многом нуждаются в уточнении, но главные исследования я сделал.

– И они были в той голубой папке?

– Вот именно!

– Вы считаете, что вашего друга и членов его семьи могли убить из-за них?

– Не только считаю, но и уверен в этом.

Торопов вытер неожиданно вспотевший лоб.

– Вот так пирожки.

Он взглянул почему-то на Киру, потом на Беллу. Но если Кире он ничего не сказал, то к Белле обратился с вопросом:

– А вы здесь зачем?

– Как это?

– Вас дома дети ждут.

Белла хотела ответить, что ничего, она целый день возилась с Анжелиной, пусть теперь Лизон для разнообразия повозится с ее детьми. Но Торопов сказал:

– Вашей снохе после известия о смерти родных необходима помощь близких людей.

Белла хотела спросить, при чем здесь она, но не стала. Она видела, что Торопову нужно выпроводить ее, и не стала спорить. Правда, Белла думала, что и Кира последует за ней, но та осталась в кабинете, и Торопов ничего не сказал. Это было странно и немного обидно, Белла даже надулась на следователя. И за всю дорогу, пока один из полицейских, любезно откомандированный следователем, вел машину, Белла не сказала ни слова.

Дома все уже спали. На шум открывшейся двери вышел один Вадим, вид у него был мрачный до крайности. Вадим вообще не был душкой, но таким злым и хмурым Белла его не помнила.

– Лизон стало плохо от ужасных новостей, которые ты для нас припасла.

При чем здесь она? Но Вадим знал при чем. Он был из породы людей, которым, если у них дела идут не так, как надо, обязательно требуется в своих бедах обвинить кого-нибудь другого.

– Мне даже пришлось вызвать к жене врача, – продолжал он таким тоном, словно и в этом была виновата Белла.

– Надеюсь, врачи приехали, несмотря на плохие российские дороги?

Вадим намека не понял. Он продолжал излагать новости:

– Лизон вкололи успокоительное, теперь она заснула. Врач сказал, что чем дольше Лизон проспит, тем лучше. Будить или тревожить ее нельзя категорически. Ничего, если Анжелина эту ночь поспит с вами?

– Ничего, если она совсем к нам переселится?

Белла не скрывала своего неудовольствия, но Вадим воспринял ее слова как согласие, быстро пожелал спокойной ночи и скрылся.

В квартире было две комнаты. В одной расположились Лизон с Вадимом, а в другой Белла с тремя детьми. В другой раз Белла бы поскандалила из-за такого расклада, но сегодня она слишком устала. Ничего не ответив Вадиму, она прошла в свою комнату и обнаружила еще один сюрприз. В ее постели спала Анжелина. Белла постояла рядом, глядя на безмятежно посапывающего ребенка, потом осторожно прилегла рядом. Малышка что-то пробормотала во сне, придвинулась к Белле, обняла ее за шею и нежно вздохнула.

Не успела Белла подумать, что девочка приняла ее за мать, как Анжелина тихо прошептала:

– Тетя Белла, ты такая хорошая, я тебя люблю.

Белла опешила. Ее собственная дочь никогда не проявляла такой нежности. В жизни своей Амелия не обнимала мать просто так. Если она лезла к матери с поцелуями, Белла знала: дочь или серьезно напроказила, или хочет добиться от матери какого-то подарка. А тут вдруг просто так ее обняли, да еще фактически чужой ребенок.

– Спи, маленькая, – растроганно прошептала Белла. – Я тебя тоже люблю.

На радостях она даже пошла проверить, как там ее Амелия. Вдруг и от дочери повезет получить поцелуй на ночь? Но когда накрывала одеялом раскрывшуюся дочку, та лишь отпихнула ее руку и сердито прошипела:

– Отстань! Мне жарко!

Герасим никак не отреагировал на прикосновение матери. Он спал, и дела ему не было ни до чего на свете.