Закрытый показ

– Нет, братан. С таким сюрпризом в багажнике я не поеду. Если мусора остановят, нам крышка!

Фил уже хотел прикрикнуть на заупрямившегося друга, как вдруг, соглашаясь с ним, кивнул:

– Хорошо. Кинем ее в колодец, а сверху тряпьем забросаем.

Оглядываясь по сторонам, приятели подошли к машине. Карпыч открыл багажник, и через минуту они уже затаскивали мертвое тело на участок.

– Фу, я только руки помыл, – поморщился Карпыч. – Неужели все старики такие вонючие?!

– Бывает и такое. А уж мертвые и подавно, – со знающим видом пояснил Фил.

Откинув рассохшуюся крышку, закрывающую колодец, парни, поднатужившись, перекинули тело старухи в пахнущий сыростью туннель. Послышался громкий всплеск.

– А ведь все началось с нее, – сказал Карпыч, глядя на торчащую из воды белую руку. – Шла бы по обочине, и ничего бы не случилось.

– Это судьба, Карпыч.

Собака тем временем доела свой «завтрак» и теперь поскуливала, попеременно глядя то на полыхающий дом, то на убийц своих хозяев. Она несколько раз дернулась вперед, но толстая цепь надежно удерживала животное. Из окон уже вырывались оранжевые языки пламени.

– Вода смоет отпечатки пальцев? – озабоченно спросил Карпыч.

– Смоет, смоет. Как дерьмо в унитазе.

Они сели в машину, хлопнув дверьми. «Мицубиси» неторопливо тронулся с места, и как только иномарка исчезла из виду, прикованная к конуре собака издала протяжный, душераздирающий вой.

* * *

За несколько минут до пробуждения Жанна увидела странный сон. Она на пустынном пляже какого-то отдаленного острова в океане. Песок белый и мелкий, словно мука, вода прозрачная, как слеза младенца. Лицо приятно обдувает утренний бриз. Неожиданно она замечает, что она не одна – по берегу пружинистым шагом идет высокий парень атлетического телосложения. За спиной красивого незнакомца висит увесистый рюкзак.

«Привет», – улыбаясь, говорит он, и Жанна улыбается в ответ. Ей почему-то кажется, что они уже раньше встречались. Она отмечает, какие у него чудесные глубокие глаза и мужественное лицо. За такими парнями наверняка влюбленные девчонки табунами ходят!

«Мы знакомы?»

Он кивает.

«Конечно. Я Дима, твой сын».

Улыбка на губах Жанны застывает.

«Сын? Вы ошибаетесь, юноша. Мой сын совсем маленький. Я родила его всего пять дней назад…»

Странный незнакомец хохочет, и она видит, что белки его глаз наливаются кровью.

«Я твой сын, – повторяет он, снимая рюкзак с плеча. – Ты просто не заметила, как прошло время, мама. Мне нужно было заглянуть в ад, чтобы принести тебе кое-что…»

Жанна пятится. Мельком она оглядывает себя и едва сдерживается от крика – вместо красивых и загорелых рук с гладкой кожей перед ней две трясущиеся коряги со скрюченными пальцами и пигментными пятнами. Она торопливо трогает лицо и с ужасом ощущает под пальцами глубокие морщины.

«Я покажу тебе, – бубнит „Дима“, расстегивая рюкзак. – Покажу…»

Воздух наполняется гнилостным зловонием, наружу показывается миниатюрная ручка, и Жанна почему-то думает о кукле. Но вот показывается бледное личико с растрепанными волосами. Ребенок, девочка. Носик и рот малышки перепачканы белым порошком… Это похоже…

Она в ужасе отшатывается, всплеснув руками:

«Это не она! Это не Соня!»

«Дима», улыбаясь, идет к ней, держа в руках ее мертвую дочь.

На давно умершей девочке все те же желтые колготки и маечка с медвежонком, что были надеты в тот день, когда Жанна ушла гулять, оставив Соню одну.

«Она хотела пить, мама. И есть. Но нашла только стиральный порошок в ванной, которым отравилась», – говорит «Дима».

Жанна уже не просто кричит, она истошно визжит, видя, как веки «Сони» приоткрываются.

– Просыпайся, кисуля.

Она вздрогнула – от этого хрюкающего голоса, который невозможно спутать ни с каким другим, по ее коже словно прошлись грубым наждаком.

Юрий нависал над ней, как гробовщик над мертвецом в еще открытом гробу.

– Давай, радость, – многообещающе произнес он. – Пора.

– От тебя несет мертвечиной, – сказала Жанна, но тот лишь оскалился.

«Нужно было убить его ночью», – с горечью подумала она, заметив в его руке пилу. К нескольким зубцам присохли клочья кожи – все, что осталось от Алексея.

Вздохнув, Жанна взглянула на Диму.

«Я твой сын, – всколыхнулось в памяти. – Ты просто не заметила, как прошло время…»

Превозмогая слабость и головокружение, она встала, и теперь их разделяло не больше метра.

– Пора, детка, – настойчиво повторил Юрий. – Серые тени ждут свою жертву. Им не терпится попасть на фильм. Скоро четвертый сеанс гениального кино Рэда Локко. И задержка только из-за тебя.

Он сделал шажок вперед, приблизив к ней свое заросшее щетиной лицо. Глядя в его глубоко запавшие глаза, Жанна подумала об осколках стекла, втиснутых в старую гипсовую маску.

– Но если ты хочешь, я трахну тебя перед разделкой, – предложил он. – Полагаю, мы успеем перепихнуться, прежде чем я начну загружать твоими частями тела ведро. Брось предрассудки, я…