Закрытый показ

– Этого не может быть! – закричал Рэд, бледнея. – Ты все придумал!

– Мы с Эхом ждали этого момента двадцать пять лет. Твое кино, Рэд, яркий пример, как можно превратить людей в чудовищ. Алексей истреблял собак и бомжей. Юрий убил собственную жену, после чего мог удовлетворять свою похоть только с мертвыми проститутками. Жанна обрекла на мучительную смерть свою годовалую дочь. Ты их сделал такими.

Щелкнул замок, и в комнату вошел Эх. Сложив на груди свои огромные руки, он молча смотрел на задыхающегося режиссера.

– Ты… мне что-то подсыпал!

Таро ухмыльнулся, приближая к Локко свое раскрасневшееся от выпивки лицо:

– Я же говорил, пить вредно…

Рэд хотел крикнуть, что Таро его обманывает. Что все это полный бред и не может быть правдой, потому что не может быть правдой в принципе. Он также хотел крикнуть, что у него много денег, но вопль застрял в его глотке. А потом он провалился в темноту.

* * *

Когда Рэд разлепил глаза, он испытал острое чувство дежавю. Вновь тесное, сумеречное помещение, отделанное стальными листами, только втрое меньше того, в котором он был с актерами своего фильма пару дней назад. Перед ним толстое пуленепробиваемое стекло. Оно еще не исцарапанное, чистое и прозрачное, как предрассветный воздух. Всего один железный стул напротив экрана и ведро в углу для отправления естественных надобностей. Рядом со стулом валялась дохлая крыса, задрав скрюченные лапки вверх.

Шторы разъехались в стороны, и ошарашенный Рэд увидел на экране пританцовывающую Ах.

– Привет, старый говнюк, – кривляясь, поздоровалась девочка.

«Началось в колхозе утро», – уныло подумал Рэд, и Ах засмеялась.

– Не ожидал меня увидеть? – спросила она, ковыряясь в носу. – Да, к счастью, мультяшные девочки могут воскресать. Замучилась я висеть на этой веревке, если честно. Скучно. Видал крысу? Теперь это твоя еда, по штуке в день. Попкорн с пивом отменяется. Пить будешь свою мочу. Ну а теперь мы покажем тебе один спектакль…

– Нет, – прошептал Рэд. – Нет, не надо… позови Таро!

– Твоих друзей, которые по частям переместились в чашу, Ох и Эх собрали заново. Здорово, правда? Как конструктор лего! С помощью стальных колец и скоб. Привязали к ним веревки, и они теперь как куколки-марионетки! Просто прелесть!

Режиссер подскочил к стеклу и яростно замолотил по нему кулаками.

– Мне нужен Таро! Где этот ублюдок?! – завизжал он вне себя от страха. – Позови его! Немедленно!

Ах начала хохотать, ее рыжая голова запрокинулась.

Стекло внезапно поддалось, разлетевшись на тысячу стеклянных льдинок, и Рэд с криком провалился в пропасть…

Он с трудом разлепил веки, подавив рвущийся из груди вопль. С ужасом огляделся, понимая, что он все так же находится на диване, в комнате с огромным монитором.

Рядом стоял врач, его лицо все так же было скрыто респиратором.

– Не… не трогайте меня! – едва ворочая языком, выговорил Локко.

– Вы потеряли сознание, – сказал Ух. Голос его был размеренным и бесстрастным. – Вам не следовало пить алкоголь. Я же написал об этом в своих рекомендациях.

«Я схожу с ума, – в панике подумал Рэд. – Нужно убираться отсюда как можно быстрее…»

Ему удалось подняться с дивана, и в этот момент в помещение вошел Таро. С тревогой взглянув на врача, он перевел взор на Рэда:

– Ты меня напугал, старик. Взял и брякнулся в обморок. Ух говорит, это все от слабости, плюс ты рюмку водки жахнул.

– Ты… – Рэд с трудом взял себя в руки, – послушай, Таро… ты точно не сын Ирины?

Глаза писателя округлились:

– Чего? Ты вроде ничего не курил, Рэд.

– Где книжка?! Детская книжка про этих двух идиотов, Ох и Ах!

Таро переглянулся с врачом.

– Я не понимаю, о чем ты, – сказал он. – Какой сын? Что за книжка?!

– Ты давал мне книжку… – настаивал Рэд. – Я точно помню! – Он потянулся к тумбочке: – Ты достал ее из нижнего ящика! Что там у тебя?

Таро пожал плечами:

– Орешки и порнушные журналы. Я их держу для Эха.

– Была книжка! Детская!

Писатель выдвинул ящик до упора. Действительно, кроме открытого пакетика с фундуком и пары эротических журналов, внутри больше ничего не было.

– Если где-то нет чего-то, – с серьезным выражением заговорил Таро, – значит, что-то где-то есть. Только где же это что-то? И куда оно могло, едрить его за ногу, залезть?!

– Ты меня разводишь! – выкрикнул Рэд.

– Да тебе точно в дурку пора… Ничего я тебе не давал.

Локко глубоко вздохнул:

– Хорошо. Где ее дети? Дети Ирины Воробьевой?! Что молчишь?

Таро поправил бейсболку на голове.

– У тебя короткая память, старик, – сказал он. – Или ты невнимательно меня слушал. Прежде чем начать твое шоу, я рассказывал тебе, что мне удалось выяснить. Дом Воробьевых сгорел в тысяча девятьсот девяносто пятом году, когда вышел твой фильм. Сгорел вместе с детьми. Вероятно, они пытались зажечь плиту, и что-то случилось. Ее третий ребенок, тот, что был в больнице, умер в начале двухтысячных годов. Ты боишься призраков? Тебе никто не будет мстить, Рэд. Иди и поспи. Через пару дней Ух тебя выпишет, и ты отправишься домой.