Закулисье Февраля. Масоны, заговорщики, революционеры

За полгода общения Морозов и Красин по-человечески сблизились. Так что никаких особых переговоров им не требовалось. С полуслова понимая друг друга, они могли уладить проблему организации всероссийской всеобщей стачки за один день, если не в один час. К сожалению, Витте терял драгоценное время, надеясь взять верховную власть легально, с высочайшего соизволения. Потому и на личной встрече с Морозовым «в начале 1905 года» посоветовал собеседнику, считавшему, что пробил час действовать, пока не вмешиваться «во всю эту политическую драму». Чем и воспользовался Трепов, поспешив нейтрализовать из дуэта самого опасного, сиречь Морозова. Дмитрию Федоровичу следовало либо переубедить, либо ликвидировать ключевую фигуру. Савва Тимофеевич угрозу, нависшую над ним, прекрасно видел, оттого и застраховал свою жизнь на сто тысяч рублей, определив душеприказчиком огромной суммы М.Ф. Андрееву, актрису МХТ, гражданскую супругу М. Горького и члена РСДРП(б). Впрочем, в руки большевикам сто тысяч попали бы после многих юридических формальностей, а то и суда с родственниками фабриканта. Увы, на успех всеобщей забастовки страховой полис никак не влиял. Разве что осаживал завистников и недоброжелателей фабриканта из числа ультра-монархистов.

Генерал-губернатор Санкт-Петербурга ударил по Морозову сразу и с двух сторон. Поздним вечером 9 февраля 1905 года в московской квартире Л.Н. Андреева полиция арестовала всех членов ЦК РСДРП, кроме А.И. Любимова, Д.С. Постоловского и Л.Б. Красина. Вожак избежал тюрьмы по чистой случайности и, чтобы дальше не искушать судьбу, 10 февраля покинул Москву. По документам орехово-зуевской фабрики, инженер выехал в Швейцарию за паровой турбиной, на деле – проинспектировал провинциальные комитеты, подписал соглашение с С.И. Гусевым, лидером питерских большевиков, и лишь затем отправился за кордон, в Лондон, на III примирительный съезд РСДРП.

Между тем днем того же 9 февраля в московском особняке М.Ф. Морозовой члены правления Никольской мануфактуры ознакомились с докладной запиской по фабричному вопросу Саввы Морозова, которую он намеревался внести на рассмотрение предпринимателей Центра, Юга, Запада и Севера России. Ознакомились и отказались подписать. Фактически записка являлась другим ультиматумом царю – от российской буржуазии: либо гарантируй собственным поданным равноправие перед законом, неприкосновенность личности и жилища, свободу слова и печати, обязательное образование для всех и участие выборных от народа «в выработке законодательных норм… и в обсуждении бюджета», либо…

Почему мать с двумя компаньонами, не одобрив бумагу, тем не менее не запретила Савве Тимофеевичу от имени мануфактуры представить тезисы на съезде промышленников? Потому что прочитанному сама сочувствовала, но при этом чего-то боялась. Очередная странность. 13 февраля С.А. Назаров, племянник С.Т. Морозова провел выборы тридцати пяти старост рабочих артелей Никольской мануфактуры, после чего те собрались в трактире, посовещались и обратились к директору с собственным ультиматумом: допустить рабочих к дележу прибылей фабрики по итогам года. Савва Тимофеевич, естественно, не смог его удовлетворить: члены правления, то есть мать, отклонили явно невыполнимую претензию. И тогда 14 февраля коллектив забастовал, и бастовал двадцать три дня, до 9 марта. К работе вернулся по призыву МК РСДРП, организатора стачки, судя по всему, с большим опозданием сообразившего, что действует в интересах не патрона, а клана Морозовых, которому по какой-то причине понадобилось натравить рабочих на директора-распорядителя.

Понять Марию Федоровну Морозову, главного пайщика товарищества, можно. Ее кто-то шантажировал. Угрожал убить сына, если тот не одумается. Отсюда и отказ подписать программный документ, и попытки дискредитации Саввы Тимофеевича, как хозяина фабрики, в надежде подорвать доверие к нему промышленников страны. Однако уловки не помогли. 10—11 марта 1905 года в Москве под эгидой Московского биржевого комитета совещались делегации из всех промышленных регионов империи. Дебатировались два вопроса – рабочий и государственное устройство. Перед самым открытием, за завтраком, десять человек, десять авторитетных деловых лидеров договорились о главном, о твердом намерении добиваться ограничения самодержавия. Ради чего решили объединиться в политическую партию и избрали комиссию по созыву учредительного съезда в составе В.И. Ковалевского (от Урала), В.В. Жуковского (от Польши), И.И. Ясюковича (от Украины), М.Н. Триполитова (от Санкт-Петербурга), С.Т. Морозова, Г.А. Крестовникова, К.А. Ясюнинского и А.И. Коновалова (от Москвы и Поволжья). Председателем стал В.И. Ковалевский.