Закулисье войны. Штрафники, заградотряды, трудовые армии

Следующее положение. В опубликованной литературе пишется, как правило, о встречном сражении 5-й гвардейской танковой армии. Но ни в отчётных документах соединений 5-й гвардейской танковой армии (18-го и 29-го танковых корпусов), ни в документах противника встречное сражение даже не упоминается. Да его и не было. В первой половине 12 июля 18-й и 29-й танковый корпуса атаковали части танковой дивизии «Адольф Гитлер», которые перешли к обороне, узнав о готовящемся контрударе. Во второй половине 12 июля происходили встречные бои, когда немецкие танки, в свою очередь, отражая удар, контратаковали. Характерной особенностью оборонительной тактики противника 12 июля было сочетание упорной обороны, прежде всего противотанковой, с короткими контратаками не очень большими группами танков. Вот бои с этим контратакующим противником превратились в поединки отдельных групп танков, боевые порядки перемешались, ожесточённый характер столкновения доводил дело до танковых таранов, до рукопашных схваток экипажей поврежденных машин.

Большое удаление, до 2–3 км, исходного рубежа от обороны противника не позволило реализовать численного преимущества, а небольшая ширина полосы контрудара – манёвренных возможностей танка Т-34. Быстро сблизиться с танками противника и тем самым ликвидировать их огневое преимущество не удалось. Это привело к большим потерям как в технике, так и в личном составе. Связано это было с образовавшимся к тому времени разрывом в боевых возможностях советских и германских танков. Основным советским танком на Прохоровском танковом поле был Т-34 с 76-мм пушкой. Её бронебойный снаряд пробивал броню толщиной 61 мм на дальности 1000 м и 69 мм – на 500 м. Броня: лобовая – 45, борт – 45, башня – 52 мм. Немецкий средний танк T-IV H имел броню толщиной: лобовая – 80, борт – 30, башня – 50 мм. Бронебойный снаряд его 75-мм пушки на дальности до 2000 м пробивал броню более 63 мм. Немецкий тяжёлый танк T-VIH «Тигр» с 88-мм пушкой имел броню: лобовую – 100, бортовую – 80, башни – 100 мм. Его бронебойный снаряд пробивал броню толщиной 115 мм. Броню «тридцатьчетверки» пробивал на дальности до 2000 м. Таким образом, советским танкистам нужно было, во-первых, стрелять по бортам и башне средних и только по бортам тяжёлых вражеских танков и, во-вторых, приближаться к тяжёлым танкам на расстояние менее 500 м.

В ожесточённых боях 12 и 13 июля ударная группировка противника была остановлена. Какую цену заплатили за это советские войска – неизвестно. Манштейн пишет, что «к 13 июля противник потерял на фронте «Цитадель» уже 24 000 пленными, 1800 танков, 267 орудий и 1080 противотанковых орудий».

Однако немецко-фашистское командование не отказалось от намерения прорваться к Курску в обход Обояни с востока. Тот же Манштейн утверждает, что в это время сражение только достигло своей высшей точки, и скоро должно было решиться – победа или поражение.

13 июля Клюге и Манштейн были вызваны в ставку Гитлера на совещание. В самом начале этого совещания Гитлер заявил, что в связи с высадкой союзников на Сицилии и угрозой высадки их десантов в Италии и на Балканах, «операция «Цитадель» не может дальше продолжаться». В то же время войскам Манштейна было разрешено «попытаться разбить действующие на ее фронте части противника».

В свою очередь советские войска, участвовавшие в контрударе Воронежского фронта, делали всё, чтобы выполнить поставленные им задачи. Противоборство двух группировок – наступавшей немецкой и наносившей контрудар нашей – продолжалось вплоть до 16 июля, в основном на тех рубежах, которые они занимали. В эти 5–6 дней (после 12 июля) шли непрерывные бои с вражескими танками и пехотой. Атаки и контратаки сменяли друг друга днем и ночью.

16 июля 5-я гвардейская армия и её соседи получили приказ командующего Воронежским фронтом о переходе к жёсткой обороне. Требование о совершенствовании обороны с развитой системой огня и инженерно-минных заграждений штабом фронта подтверждалось до 18 июля.

До 16 июля немецко-фашистские войска ещё удерживали захваченные ими рубежи. Но, как пишет Манштейн, «командование группы вынуждено было прекратить сражение еще до его окончания, может быть перед самой победой, по крайней мере, на нашем фронте… Нам удалось, по меньшей мере частично, разгромить наряду со стрелковыми дивизиями и танковыми бригадами противника, которые с самого начала были на этом фронте, также и большое количество подвижных соединений его оперативных резервов… Они потеряли пленными около 34 000 человек, число убитых достигало приблизительно 17 000… Потери обеих немецких армий составили 20 720 человек, в том числе 3330 убитыми. Все дивизии, за исключением одной танковой дивизии, оставались боеспособными».

Споры об истинных потерях советских войск в битве под Курском все еще ведутся. В книге «Россия и СССР в войнах XX века» говорится о 73,3 тыс. безвозвратных потерь и 107,5 тыс. санитарных. При этом только один Воронежский фронт потерял 27,5 тыс. безвозвратно и 46,3 тыс. ранеными и больными.