Закулисные игры

О двух вещах Дедди определенно не хотелось сейчас думать: первое — это Элейн с ее отвратительным характером, а второе — предстоящий день рождения. Сорок лет! Он сказал Марси, что ему тридцать пять. Он всем так говорил. Как страшно — стареть, особенно когда все еще ощущаешь себя подростком. Он смеялся над тем же, над чем смеются дети. А общаться с равными себе по возрасту ему было скучно и тоскливо. Вот Либра, к примеру. Ему до смерти было скучно с Либрой. Либра всегда так цинично говорил о девочках, утверждая, что будь он на месте Дедди, то воспользовался бы всеми его малолетними поклонницами. У Либры не было ни души, ни чувств. — У меня вся кожа сморщилась, — сказала Марси. — А у тебя?

— Какой ужас! — воскликнул Дедди и выскочил из ванной, чтобы осмотреть свое тело. — Нигде я не сморщился. А ты что, сморщилась?

Марси оглядела свое стройное тело, потом выпрыгнула из ванной и начала отряхиваться стоя на коврике как щенок после купания.

— Нет, — рассмеялась она. — Все на месте. — И она вытащила из ванной Рыбу. — Мы ей тоже не дадим скукожиться.

— Можешь забрать ее себе, если хочешь, — сказал Дедди.

— Правда? Как классно! — Марси прижала к себе резиновую Рыбу. — Но ты мне нравишься еще больше. Ты еще более классный.

— Меня ты не сможешь забрать, — с легкой укоризной ответил Дедди. — А так ты можешь? — У него была игрушка, подбрасывающая шарик от пинг-понга, который затем попадал в сетку. Спусковым механизмом было трудно управлять. Он поиграл немного, демонстрируя его работу, и предложил попробовать Марси.

— У меня ничего не получается»! — воскликнула девочка со смехом.

Он поставил ее перед огромным зеркалом в спальне и стал ее учить, но Марси совершенно не было свойственно чувство времени, еще хуже обстояло дело с координацией движений, и ей ни разу не удалось поймать шарик. В конце концов она разозлилась и запустила шарик в Дедди, попав тому в ухо. Он восторженно закричал и кинул шарик в Марси, но она уклонилась. А потом они начали носиться по всей комнате, кидаясь друг в друга всем, что попадалось под руку: подушками, журналами, игрушками, тапочками и ее бюстгальтером.

— Где ты так прекрасно загорела, Марси?

— Ездила на каникулы во Флориду. В Форте Лодердейл множество парней. Нам было так весело. — Она на секунду стала серьезной. — Дедди, скажи мне честно. Никто не знает, у тебя есть жена или нет?

— Конечно, я женат, — ответил Дедди. — Я же взрослый. А взрослые всегда женаты.

— Вот тоска! — протянула девочка.

— Угу, тоска смертная, — согласился Дедди.

— А она тебе нравится? Твоя жена?

— Да, она хорошая.

— И сколько ей лет?

— Восемьдесят семь, — сказал Дедди и бросил Марси на кровать.

Та залилась смехом и ударила Дедди подушкой.

— Она такая же старая, как ты?

— А что, я выгляжу на восемьдесят семь?

— Сколько ей все-таки?

— Двадцать шесть.

Марси передернула плечами. Ей стало скучно.

— Я умираю от голода, — заявила она.

— И я. Сейчас закажу завтрак.

Он позвонил в ресторан и заказал два гамбургера с соусом чили и две банки колы. Потом подумал и добавил жареной картошки и мороженое под шоколадом.

— Это мой любимый завтрак, — сказала Марси.

— И мой, — согласился Дедди.

— А откуда у тебя столько игрушек? — спросила она.

— Устроители игрушечного шоу присылают мне множество образцов. — А мы пойдем туда посмотреть?

— А ты хочешь?

— Не особенно, — сказала она, наморщив носик. — Давай лучше посмотрим телевизор. Скоро тебя будут показывать.

Шальной Дедди посмотрел на часы. Они продурачились все утро и часть дня. Шоу должно было начаться через десять минут. Он выключил радио и включил телевизор.

— Мне нравятся твои программы, — сказала Марси. — Я каждый день смотрю их после школы. А сегодня я вообще в школу не пошла. Интересно, они позвонят моим родителям? — Накануне она позвонила родителям и предупредила, что переночует у подружки.

— Будут неприятности?

— Не-а, — протянула она.

У нее-то неприятностей не будет, а вот у него… Элейн его убьет. По правде говоря, он здорово боялся Элейн. Она была такой крутой, а когда выпивала, что теперь происходило каждый вечер, так вообще становилась неуправляемой. Она рыдала, а несколько раз даже набрасывалась на него с кулаками. Но больше всего он боялся, когда она начинала орать. Тут равных ей не было. Она могла уцепиться за любой повод. Даже трудно было представить, что когда-то она была такой нежной.