Закутки дальних дорог

— А я вассал владыки Артема! Странника линии Авари! И если я тебя сейчас повешу за все твои преступления, мне ничего за это не будет. Понял, тварь поганая?!

— Какие еще преступления?! — отступил на шаг изменившийся в лице Керолас. — Ты что несешь, дура малолетняя?!

— Что?!. — искривила губы в гримаске ненависти Таланиэль. — Сейчас услышишь. — И обратилась к толпе. — Вольные эльфы Заповедного леса! Вы все помните, как отрекли от рода двух девушек, и они сгнили заживо?

— Да! — загудела толпа. — Страшная смерть!

— А потом дочери семей Кедаро и Ноато перед воротами родных домов повесились! — выкрикнул кто-то. — Их матери наутро со скалы кинулись!

— А знаете, почему это случилось? — спросила Таланиэль, глядя на медленно белеющего Кероласа.

— Замолчи!!! — отчаянно заверещал он. — Это дела Совета Старейшин! И не глупой малолетке мешаться в них!

— Да что ты говоришь?! — всплеснула руками Таланиэль. — Так вот, вольные эльфы, юным девушкам, двадцати четырем юным девушкам, сказали, что их отправляют шлюхами и подстилками к человеку или, как старейшины выражаются, вонючей, волосатой обезьяне. Это, конечно, вранье, я знаю людей, которые в сотни раз благороднее, чем вот эта мразь, — она показала пальцем на старейшину, которому стало не по себе под сотнями возмущенных взглядов. — Вот только отправили нас в дар не человеку, а Страннику линии Авари, владыке Артему! Но нам об этом не сказали. Представляете наше отчаяние? Понимаете, почему Иссейа и Мелиаль повесились, а Тианоль и Кейлая пошли на отречение от рода?!

— Святые боги! — в один голос выдохнула толпа.

— Да они же думали, что их на позор обрекли! — горестно вскрикнула какая-то женщина. — Бедные девочки...

— И вот теперь я, перед лицом вольных эльфов, хочу спросить старейшину Кероласа почему от девушек скрыли то, к кому их отправляют? — подошла к затравленно оборачивающемуся пожилому эльфу, которого горожане окружили со всех сторон и смотрели на него с такой ненавистью, что его передергивало. — Все хотят знать ответ?!

— Да!!! — взревела толпа.

— Отвечай, тварь! — выплюнула Таланиэль.

— Да потому, что раз мы так приказали, то вы должны были лечь хоть под человека, хоть под орка, хоть под тролля! — надрывно заверещал Керолас. — Вам же было сказано, что от этого зависит судьба всего Заповедного леса! Так как эти идиотки посмели отрекаться и вешаться?! Надо было приказ выполнять, а не дурью маяться! Все же хорошо потом стало. А что поздно узнали? Так и что с того? Зато урок получили! Подчиняться научились. Идиотки сдохли? По заслугам! Раз старейшины говорят, что надо так, значит надо именно так! И никак иначе! Подчинились бы, остались живы!

— Вы видите какие чудовища, какие адские твари вами правят, вольные эльфы?! — показала на трясущегося от гнева и страха старейшину. — Они любым из вас пожертвуют, любого погубят, если это взбредет в их головы, если им это понадобится для каких-то грязных и подлых целей! А их цели все грязные и подлые! До чего мы докатились, вольные эльфы?! Старейшины нашего народа — все до единого скоты и подонки, ни в одном из них не осталось ничего доброго и светлого! Они служат Тьме и Смерти, они отреклись от Света и Жизни!

Таланиэль что-то вело, что-то невидимое и непонятное, но при этом настолько высокое и надмирное, что она не знала, как его назвать. Но девушка ощущала, что вправе судить и карать. И была намерена это сделать.

— Что ты несешь, дура?! — взвыл старейшина, лихорадочно оглядываясь, но ни в одних глазах он не видел ни капли сочувствия, только яростную, дикую ненависть, и переживал, что сглупил, выйдя к толпе без охраны. — Да...

Больше он ничего не успел сказать — кто-то поднял с земли камень и швырнул в Кероласа, вбив ему не сказанные слова вместе с зубами в глотку. А затем на него обрушился град камней и ударов палками. Таланиэль удовлетворенно улыбалась, глядя на это. Затем жестом попросила эльфов расступиться, подошла к умирающему и наклонилась над ним.

— Теперь ты понял, что такое боль и горе, тварь? — тихо спросила она. — Раскайся, и ты спасешься.

-Мне не в чем раскаиваться, глупая девчонка... — прохрипел старейшина, дернулся и замер, закатив глаза.

— Ты сам выбрал, — уронила Таланиэль.

Она не знала, как сделала это, но перехватила отлетающую душу и направила ее в особое место Серых Пределов, сопроводив приговором. Кероласу предстояло мучиться тысячи, если не десятки тысяч лет. Избавиться от мук было очень просто — всего лишь искренне раскаяться в своих действиях. Но беда в том, что такие не были способны на искреннее раскаяние, они считали себя во всем и всегда правыми. Поэтому бывшему старейшине предстояло пройти очень многое, а потом его ждало уничтожение оболочек души и прохождение всего цикла перерождений заново.

— Этот подох, но остались другие! — обернулась к толпе девушка.