Залив ангелов

Едва королева со свитой расселись, издалека донесся звук духового оркестра. Вскоре показались и сами музыканты, которые выглядели очень впечатляюще в своей яркой форме, украшенной многочисленными позументами. Их встретили приветственными криками. За ними следовала первая повозка. Не знаю, чего я ожидала, но на ней высилась чудовищных размеров картонная человеческая голова, высотой футов в двадцать. Ее тащили за собой несколько человек. Рот головы был открыт, и оттуда торчали ноги будто бы только что сожранных людей. Выглядело это ужасно.

— Жермон, — ухмыльнулась стоявшая радом женщина, ткнув меня под ребра.

Молодой человек по другую сторону от меня объяснил, в чем дело: оказывается, на карнавале часто поднимают злободневные темы. Жермон был политиком, который намеревался нажиться на простом народе. Подкатили новые повозки: с гигантскими крокодилами, еще несколькими громадными головами, украшенные цветами. Мимо опять шествовали оркестры, а еще — люди на ходулях, клоуны, жонглеры и весьма легко одетые танцовщицы.

— Держу пари, ей холодно, — заметил мистер Уильямс, когда перед нами прошла молодая женщина, одетая исключительно в птичьи перья.

Окружавшая нас толпа выкрикивала приветствия, глумилась, орала. По рукам шли бутылки с вином, и люди пили его прямо из горлышка.

Казалось, парад длится вечность. Я начала уставать от того, что приходится стоять на одном месте, от толкотни и обволакивающего чесночного запаха толстухи. Неожиданно, перекрывая гвалт толпы, раздался резкий громкий хлопок.

— Фейерверк, — объяснил мистер Анджело.

Их всегда запускают после шествия.

Но тут в толпе раздались вопли. Кто-то крикнул:

— Королева! Королеву застрелили!

Воцарился хаос. Я пыталась разглядеть, что же происходит, но люди запаниковали, начали толкаться, чтобы уйти из-под огня и оказаться подальше от королевской трибуны. Я попробовала вырваться из людского потока и добраться до королевы, но он подхватил меня и понес. Все это не укладывалось в голове. «В королеву стреляли, — металась в мозгу чудовищная мысль. — Я должна посмотреть, нельзя ли как-то помочь ей». Но главной моей заботой было не споткнуться, чтобы меня не затоптали. Когда движение толпы наконец замедлилось, я была уже не на площади Массена, а в каком-то темном и узком переулке. Я не имела ни малейшего представления, что это за место. Мимо по-прежнему двигался народ, и я уловила обрывок разговора:

— Анархисты! Они застрелили английскую королеву!

Я очень хотела вернуться и оглядывалась по сторонам, но нигде не было ни намека на остальных поваров или каких-нибудь знакомых. Я даже не знала, с какой стороны мы пришли. Вернуться назад тем же путем было невозможно из-за толпы. Все, что я могла, — остановиться в дверном проеме и переждать, пока скопище людей рассеется. Возле меня возникла компания шумных мужчин, распевавших во всю глотку. Я вжалась в дверь, но они все равно меня заметили.

— Привет, chérie, — сказал один из них, нависая надо мной. — Ты тут совсем одна, ma petite[41]? Это плохо. Тебе нужна компания. Пойдешь с нами. Тебе будет хорошо.

Его речь была невнятной. Он ухмылялся как идиот. Его приятели сгрудились вокруг, один схватил меня за локоть и крикнул:

— Алло, идем с нами!

— Нет! Оставьте меня! Я не хочу… — От испуга я забыла все французские слова.

— Да мы хорошие парни, — сказал один.

Другой молодчик приблизил ко мне лицо и проговорил:

— Обещаю, тебе с нами понравится.

Я не знала, что и делать. Их было пятеро. Остальная толпа текла мимо, словно нас не существовало вовсе. Хулиганы потащили меня за собой.

— Оставьте меня! Я не желаю… — пыталась освободиться я.

— А-а, Колетт, ma petite, вот ты где! — прогремело из темноты, и перед нами возникла мужская фигура. — Немедленно уберите руки от моей младшей сестренки! У меня нож, и, могу заверить, я отлично им владею.

— Мы присматривали, чтобы с ней ничего не случилось, — пробормотал один из молодчиков, отпуская меня. — Нехорошо женщине одной быть в такой толпе. Давай без обид.

— Зачем же ты ушла одна, сестричка? — сказал вновь прибывший и грубо схватил меня за рукав. — Давай-ка пойдем домой.

Я не могла придумать, как мне поступить дальше. Это был как раз тот случай, о котором говорят «из огня да в полымя». Наверное, в потемках я показалась этому человеку похожей на его сестру. Неизвестно, что может случиться, если откроется правда. Может, он снова отдаст меня пьяницам. К тому же у него был нож…

Человек взял меня за руку и потащил со словами:

— Не сопротивляйтесь и быстро идите со мной.

Я наконец узнала этот голос, хотя по-прежнему не могла разглядеть лицо того, кому он принадлежал. Меня тащил куда-то не кто иной, как Жан-Поль Лепин, и это его рука вцепилась в мою. Вместе мы поспешили прочь, подальше от основного людского потока, в тихую заводь какой-то площади.

— Мне нужно постоять, я задыхаюсь, — едва выговорила я, потому что мы шли очень быстро.

Лепин остановился.