Залив Голуэй

– Что ж, я лишь надеюсь, что ты не собираешься стать арендатором на одном из моих участков. Это невозможно. Здесь десятки тысяч акров, и все до последнего дюйма заняты. Не моя вина, что люди плодятся, будто кролики, все время делят и делят землю, из-за чего во всей нашей местности не осталось ни одного приличного кусочка. А теперь еще этот Закон о бедных! Я вношу налог на каждого своего арендатора, который платит ренту меньше четырех фунтов в год. А таких у меня половина! Просто невозможно! Я говорю им в парламенте, что их законы нелепы. А они мне отвечают: «Пусть за ирландскую бедноту платит ирландский собственник». Как будто ирландские лендлорды сделаны из денег! Тогда скорее уж из долгов. Я отношусь к партии тори[23] и горжусь этим. Лучший выход для Ирландии – это снять любые сомнения относительно своей лояльности. А ирландская агитация очень тревожит парламент. Сам же я пытаюсь как-то навести порядок в своих имениях. Чтобы арендаторов стало меньше, а не больше. В смысле, чтобы наделы были больше и не нужно было платить налог на бедных. К тому же мне не разрешается продать ни акра своей земли, пока я не рассчитаюсь с кредиторами и не выплачу по всем закладным. Какая жалость. Один деловой человек сказал мне, что мог бы превратить Барну в новый Брайтон – здесь такие же побережье, причал, пляж. Построить тут еще виллы, домики для купальщиков – и будет настоящий морской курорт.

Господи, о чем он говорит? Три десятка рыбацких хижин на берегу – это наш дом. Но мистер Линч лишь махнул рукой:

– Я ответил ему, что не могу сделать этого. Все земли здесь заложены. Долги, долги, долги.

Тут Майкл встал. Он был таким высоким и широкоплечим, что на его фоне мистер Линч казался гномом.

– Сэр, – решительно сказал он.

Мистер Линч отступил на шаг.

– У меня есть лошадь, – продолжал Майкл.

– Я не на рынке, чтобы покупать себе лошадь, – отрезал мистер Линч.

– А я и не собираюсь ее продавать. Я планирую выиграть на ней Голуэйские скачки.

Мистер Линч засмеялся:

– Эти скачки для джентльменов, мой мальчик.

– Но, насколько я понимаю, если какой-то джентльмен выставляет на скачку свою лошадь, он может посадить на нее любого наездника, – сказал Майкл.

– Это правда. Пайки раньше использовали своих арендаторов в качестве жокеев, хотя в этом году, как мне известно, поскачет старший сын. Они наши родственники, но отошли от ирландской веры. Было бы очень неплохо утереть им нос. А лошадь-то хоть стоящая?

– Она очень хорошая, – сказал Майкл.

– А должна быть изумительная, – ответил мистер Линч.

«Господи, прошу тебя, пусть он согласится».

– Если я спонсирую тебя и выставлю эту лошадь на скачки как свою, мы поделим выигрыш пополам. Это будет справедливо.

– Согласен, сэр.

– Но если ты проиграешь, я заберу лошадь себе.

– Но сэр…

– Таково мое предложение, молодой человек. Принимай его или откажись. Я рискую, соглашаясь на это вслепую.

– Но я могу показать вам свою лошадь, сэр.

– Не нужно, в этом нет необходимости. И хотя я никогда не был человеком азартным…

– Ты действительно никогда не был таким, – вмешалась мисс Линч. Это были ее первые слова с момента появления в комнате ее отца. – И я не думаю, что…

– Ты слишком строга, Генриетта, – оборвал он ее. – Почему бы мне немного не поразвлечься?

«Ничем при этом не рискуя, – подумала я. – Какой там вступительный взнос – несколько фунтов? Если Чемпионка выиграет, ты вернешь его, а в придачу будет половина главного приза. В случае проигрыша ты получишь за эти деньги хорошую лошадь». Неудивительно, что Линчи так богаты.

– Но если я все-таки выиграю, вы отдадите мне в аренду небольшой участок земли? – спросил Майкл.

– Если ты выиграешь и сможешь заплатить авансом… Как знать?

***

– Ты заключил плохую сделку, Майкл, – сказала я ему, когда мы шли оттуда. Майра с мамой ушли вперед и разговаривали между собой. – У мистера Линча большое преимущество перед тобой.

– Да, это правда.

– И ты рискуешь Чемпионкой ради меня.

– Ради нас.

– Ты в этом уверен?

– Ну не могу же я просить такую образованную женщину, как ты, выйти замуж за человека, у которого за душой ни денег, ни земли.

– Это не имеет значения, Майкл. Мы с тобой могли бы странствовать вместе.

– Такая жизнь не для тебя, Онора.

– Но если ты потеряешь Чемпионку, у нас вообще ничего не будет. А так мы могли бы продать ее, и тогда…

Майкл прижал палец к моим губам:

– Тссс, Онора. По пути из Галлаха я мысленно участвовал в тысяче таких скачек, причем всегда побеждал. И с Чемпионкой мы сможем воплотить эти мечты в реальность. Мы выиграем. – Он нагнулся ко мне и посмотрел на меня своими синими глазами.

Ничего не анализируй. Ни о чем не думай.

– Ты выиграешь, Майкл. Конечно выиграешь.

– А на эти деньги мы возьмем в аренду самую аккуратную ферму во всем графстве Голуэй, – продолжил он. – Что бы там ни говорил Линч, а пустая земля тут все равно где-то есть.

– А ферма наша будет возле залива?

– Конечно. Я сделаю большое окно в этом доме, и у тебя, Онора, всегда будет перед глазами залив Голуэй.

– Окно? Как замечательно!

Майкл взял меня за руку.

– А еще там будут книги, – сказал он.

– Книги, – повторила я за ним.