Залив Голуэй

Мы с Майрой и мамой стояли на берегу вместе с другими женщинами и смотрели, как двадцать лодок из Барны отплывают по все еще темным водам залива, чтобы присоединиться к людям из Кладдаха, следовавшим за белым парусом адмиральского судна, едва заметным на фоне неба. Попутный ветер гнал всю флотилию к центру залива.

– Хорошо идут, – сказала Майра.

– Лодка твоего Джонни держится среди лидеров, – заметила я.

– Он любит быть одним из первых.

***

Следующий день мы с мамой провели в Нокнукурухе, убирая в нашей хижине, пока Майкл помогал Оуэну в поле. Народ из Рахуна и барнские рыбаки объединились в meitheal, чтобы построить нам дом, который стоял отдельно от остальной деревушки, над плотным кольцом других домиков на выступе холма.

– Отсюда нам будет виден залив Голуэй, – объяснил Майкл такое решение Оуэну Маллою.

Оуэну это не нравилось. Через неделю после Голуэйских скачек он застал нас за тем, что мы камнями рисовали на земле план будущих комнат.

– Если вы не будете жить в деревне со всеми, поползут кривотолки, Майкл, – сказал он.

– Какие еще кривотолки? – удивилась я.

– Ну, Онора, ты ведь все-таки не жена фермера, и есть такие вещи, которых ты не понимаешь.

– Что это за вещи, Оуэн?

Он не ответил, что на него было не похоже. Но потом все же выпалил:

– Это все Тесси Райан. Она говорит всем женщинам, что у тебя на все свое мнение, Онора. Что это все твоя о-бра-зо-ван-ность, и потом… – Он обернулся к Майклу. – Женщины рыбаков, как известно, помыкают своими мужчинами, Майкл. Постоянно ездят в Голуэй Сити туда-сюда – что им делать в городе?

– Они продают там рыбу, – ответил Майкл.

Скрестив руки на груди, он слегка раскачивался на пятках. Я еще никогда не видела его лицо таким напряженным. Злым.

Не замечая этого, Оуэн Маллой опять обратился ко мне:

– Тесси говорит, что твоя бабка накладывает заговоры, а мать варит настои из трав, собранных при полной луне.

– Это лечебные травы для рожениц, – сказала я. – Моя мама – повитуха в нашей деревне.

– Я говорил все это остальным, – сказал Оуэн, – но потом Тесси начала распространять слухи про твою сестру, которую называют Жемчужиной. Раскопала всякие истории про нее, так что… В общем, лучше ей к вам не приходить…

– Все, прекратите немедленно, Оуэн, – твердо сказал Майкл. – Я не стану жить там, где не уважают Онору и ее семью. Все наши договоренности расторгаются. Пойдем, Онора.

Все это Майкл произнес горячо и очень по-ры-вис-то, как сказал бы Оуэн.

– Постройте дом в деревне. И докажите, что Тесси Райан не права.

Но Майкл не хотел и слышать об этом.

– Мы уходим, мистер Маллой. Спасибо за вашу помощь на скачках. Оставьте себе свой заработок, но, пожалуйста, верните мне деньги за аренду.

– Что ж, идите.

Оуэн Маллой сильно разозлился и принялся скакать вокруг Майкла, тыча ему пальцем в грудь. Он называл нас неблагодарными, выкрикивал, что просто хотел дать нам знать. Майкл тяжело засопел, а я подумала: Оуэну повезло, что он такой маленький, иначе Майкл мог бы его ударить.

– Майкл, – вмешалась я, – подожди.

– Подождать?

– Я знаю, что ты хочешь оживить все эти поля.

– Но только не тогда, когда вас тут неправильно понимают и оскорбляют.

– А что если я хочу остаться? – спросила я Майкла.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Тебе решать, Онора.

– Ты позволяешь принимать решение ей? – взвился Оуэн, брызгая слюной. – Женщина диктует мужу, что ему делать?

Это снова завело Майкла, и теперь они оба принялись орать друг на друга.

– Майкл, Оуэн, остановитесь! Послушайте меня! Оуэн Маллой, вы, конечно, знаете эту историю про жену одного вождя клана, которого вы называете Эоган?

– Не время для историй, сейчас это не к месту, – отрезал Майкл.

– Это всегда к месту. Fad'o, давным-давно… – нараспев начала я, и они подозрительно переглянулись.

«Лучше сделать это побыстрее», – подумала я и завела одну из любимейших бабушкиных историй – «Cailleach у родника».

– Одна cailleach – или ведьма, другими словами, – охраняла источник, расположенный глубоко в дремучем лесу, – начала я. – Она была очень старой, вся в морщинах и с большой бородавкой на носу. Однажды к тому источнику пришло семеро сыновей вождя Эогана, которые разгорячились во время охоты и очень хотели пить. Старая карга протянула им золотую чашу с водой и сказала: «Каждый из вас может попить, но сначала он должен поцеловать меня».

Теперь уже Оуэн и Майкл слушали внимательно, прислонившись к старой каменной стене.