Залив Голуэй

– Смотрите, – продолжал он, – я взмахну, и каштан в моей правой руке атакует другой, тот, что в левой.

Он сделал быстрое движение запястьями, и каштаны столкнулись, ударившись друг о друга.

Мальчики были в восторге.

– Дай мы сами попробуем, папа! Дай нам!

Пэдди взял один, Джеймси – второй.

– Понаблюдаем за ними, – шепнул мне Майкл. – По тому, как мужчина обращается с таким каштаном, можно определить его характер.

Пэдди сразу крутанул веревку, направив свой снаряд прямо в каштан Джеймси, но тот убрал свой и тут же нанес удар в ответ. Последовало сильное соударение, однако ни один из каштанов на раскололся.

– Это прекрасное сочетание для братьев, – сказал Майкл. – Я имею в виду мозги Джеймси и силу Пэдди. Один планирует стратегию, а второй наносит мощный удар.

Я засмеялась:

– Но, Майкл, Джеймси еще нет и трех лет, а Пэдди – всего пять.

– Тем более, самое время начинать. Но в этом есть еще один очень важный урок. Эй, слушайте меня внимательно.

Сыновья тут же притихли и подняли глаза на отца.

– Будете держаться вместе, и никто вас не одолеет. Видите мои пальцы? – Он вытянул вперед растопыренную пятерню. – Джеймси, возьми один папин палец и согни его назад.

– Я не стану делать больно своему папочке.

– Тогда я это сделаю, – заявил Пэдди и, решительно схватив Майкла за мизинец, надавил на него.

– Ой-ой-ой! – воскликнул Майкл и, вскочив с места, принялся кружить по комнате.

Мы с мальчишками и Бриджет покатывались со смеху. Потом Майкл остановился и сжал пальцы в кулак.

– Теперь смотрите сюда. Мои пальцы сжаты в кулак. Я крепко держу их вместе. А теперь, mo bouchaill, мой мальчик, попробуй согнуть его сейчас.

Пэдди не удалось даже сдвинуть палец с места.

– Сейчас они сильны, потому что все эти ребята держатся вместе. Вместе. Вы все поняли, мальчики?

– Мы поняли, папа, – быстро ответил Пэдди, а Джеймси все кивал и кивал, потряхивая своими пухлыми щечками.

– А теперь – спать, – объявила я.

Мы устроили детей на тюфяк с соломой у очага.

– Расскажи нам какую-нибудь историю, папа, – попросил Пэдди.

– Истории будем рассказывать днем, – сказал Майкл. – А завтра нас ждет работа.

Я уложила Бриджет в грубоватую колыбель, которую Майкл сделал своими руками, а сама растянулась на нашем набитом соломой матрасе.

Майкл нашел в лесу bogdeal – окаменевшую древесину времен, «когда Ирландия была вся одета лесами», – и бросил в огонь. Пламя сначала стало голубым, как цветы на холме Джентиан Хилл, а затем – пурпурно-красным, как фуксии, которые расцветут перед нашим домом.

– Майские цветы в октябре, – сказала я Майклу.

Он снял штаны и улегся рядом со мной. Я укрыла его одеялом.

– Лежим тут, в тепле и уюте, – везет нам. А Майра мается там в своей тюрьме, – тихо сказала я.

Майкл крепче прижался ко мне.

– Такое чувство, что она расплачивается за наше с тобой счастье. Это просто невыносимо.

– Майра сильная, – ответил Майкл.

– Я уже устала слышать это. Что означают эти слова? Она что, страдает меньше оттого, что сильная? Она напугана, Майкл. Майра никогда и ничего не боялась, но этот агент – жесткий и суровый человек. Старый майор позволил этому Джексону привести сюда миссионеров.

– Миссионеров? Я что-то не понял, Онора.

– Чтобы обратить нас в протестантскую веру. Мы – дикари, язычники, и поэтому не должны иметь приличной земли. Ты на своих плечах вынес на поля огромное количество водорослей, мы столько садили, обрабатывали эту землю, пропалывали, ждали урожая, и после всего этого Джексон рвется поднять ренту и выгнать нас отсюда. И все потому, что Джонни Лихи утонул, а отец Джилли не разрешил Майре выйти замуж снова.

Майкл обнял меня одной рукой.

– И никакая она не сильная, – тем временем продолжала я. – Точнее, это флиртующая и развязная Жемчужина сильная, а Майра – Майра как раз напугана, как и я.

– Тс-с-с, Онора, тс-с-с.

– Майкл, этот преподобный Смитсон, он хочет забрать у нас и Пресвятую Богородицу тоже.

– Успокойся, a st'or, – остановил меня Майкл, – они не могут изгнать с земли Деву Марию. Ирландия принадлежит ей.

– Могут, могут, если она задолжает им ренту, – возразила я и тяжело вздохнула. – Ох, Майкл, я так волнуюсь. Этот Джексон – совсем другое семя, другая порода. Он ненавидит нас. И ему известно, что ты находишься на земле Маллоя. От лендлордов наших нам никогда не было особой пользы, однако от них никогда не веяло таким ледяным холодом и неприкрытой ненавистью, как от Джексона. Этот холод доходит до моего сердца и пронизывает до костей – как в тумане. И это ужасный туман, Майкл.

– Может, сделаем по глоточку poit'in, a st'or?

– Poit'in?

– Это согреет тебя и немного приглушит твои страхи.

– Даже не знаю. Я пила виски только на танцах, поминках или свадьбах. И никогда – чтобы просто посидеть и поговорить.

– А ты попробуй.

– Только я не хочу быть пьяной.

– И правильно делаешь. Пьяный человек пугает сам по себе, но если отхлебнуть для согрева, это дает своего рода смелость. Все воины прекрасно знают это.

Он полез под кровать и вытащил оттуда бутылку с poit'in, которую Патрик во время своих визитов постоянно пополнял.