Залив Голуэй

Патрик Келли приходил к нам два-три раза в год: весной, чтобы объективным взглядом оценить грядки с картофелем и убедиться, что Майкл все сделал правильно, потом на Рождество и еще иногда летом. Приходил он ночью, оставался на день, а следующей ночью снова уходил. Он никогда не говорил, где был или куда направляется, но у него всегда была с собой бутылка самодельного poit'in для нас.

– Пригуби, a st'or. Капля виски – и пламя заиграет новыми красками, а добрая история и хороший муж заглушат все твои страхи.

Сначала я отхлебнула немного, а потом сделала глоток побольше. Майкл был прав. Я почувствовала, как от виски разливается тепло по телу, унимая мою внутреннюю дрожь.

– Uisce beatha, – сказала я. – Вода жизни.

– Fad'o, – начал Майкл, – жил себе один кузнец. О нем поговаривали, будто был он самым сильным во всей Ирландии, и мужчины приходили отовсюду, чтобы бросить ему вызов. Кто сможет продержать тяжелый молот дольше всех? Ну, этот парень держал его над головой много дней и ночей, и рука его при этом оставалась прямой и крепкой.

Тут Майкл умолк и привлек меня к себе, нашептывая что-то мне на ухо. И я уже точно знала, что самый сильный, самый лучший и самый любящий мужчина во всей Ирландии – это мой муж, a ghr'a mo chro'i, любовь моего сердца.

Мы окунулись в любовь, и я ощутила прилив энергии. С чего нам страдать из-за какого-то старого майора и этого Джексона?

– Майкл, давай запряжем Чемпионку в повозку, посадим туда наших детей, потом заедем к Пайкам, заберем Майру с ее мальчиками и уедем. Сбежим отсюда.

– Сбежим? Куда, a st'or?

– Куда угодно, лишь бы подальше от Мерзавцев Пайков и Джексона. Станем скитальцами, цыганами. А ты сможешь научиться чинить оловянную посуду.

– Я мог бы.

– А мы могли бы ночевать в лагере под звездами.

– Могли бы. Правда, зима приближается. Холодно, – заметил он.

– И еще мы никогда бы не увидели Нокнукуруха опять.

– Не увидели бы – если бы прятали Майру с ее детьми. А ты сама не будешь скучать по заливу Голуэй, по маме, папе, братьям? Не отчаивайся, Онора. Майра отыщет способ вернуться домой. Моя мама когда-то говорила: «Это длинная дорога, с которой не свернуть».

– Моя бабушка тоже так говорит. И мама.

– А они говорят «что уготовано тебе Господом, тебя не минет»?

– Говорят.

– А говорят: «Все пройдет, и это тоже»?

Я рассмеялась:

– И это тоже. – Внезапно мне ужасно захотелось спать. – И это тоже пройдет. Пройдет зима, настанет весна. Вернутся коростели.

– Обязательно вернутся, – согласился он. – И жаворонки, и другие певчие птицы – все птички небесные. – Он погладил меня по голове. – Им нас не победить. Нас слишком много.

Я закрыла глаза.

– А теперь спи, – сказал он. – Завтра начнем копать нашу pratties. И когда наш закром будет доверху наполнен картошкой, нашей едой на всю зиму и даже больше, когда будет собрано зерно и уплачена рента, нам не нужно будет никого бояться.

Я сладко зевнула.

– Мои придут завтра с утра, если туман рассеется.

***

Но туман окутывал Нокнукурух и окружающие таунленды весь следующий день. Как бы того ни хотелось Майклу, копать мы не начали. А собрать предстояло почти десять центнеров картошки.

Те двадцать грядок, которые мы заложили вместе с Патриком, теперь превратились в шестьдесят. В каждой из них было по сорок кустов, которые должны были принести от двадцати до тридцати картофелин каждый. Их будут тысячи и тысячи. Это очень щедрое растение, сказал тогда Патрик, но требует ухода. Майкл удобрял почву водорослями, известью из сожженных морских ракушек и навозом от Чемпионки. Он проверял, чтобы дерн был утоптан плотно и не оставалось никаких щелей. Грядки Нокнукуруха не беспокоили ни дрозды, ни крысы.

Некоторым нашим соседям казалось, что Майкл старается во всем превзойти других, и это их несколько нервировало: его умение играть на волынке, победа на Голуэйских скачках, то, как он разводил лошадей и продавал жеребят Чемпионки, его мечта о своей кузнице. Но Джон Джо Горман, семья Тирни, братья Макгуайры и даже Недди Райан хорошо знали, что значит содержать грядки, чтобы вырастить тонну картошки. И никто из них не срезал торф на болоте быстрее Майкла и не укладывал его так же аккуратно, как он. Мужчины таунленда ценили его таланты и видели в нем своего лидера – настоящее достижение для парня, появившегося здесь всего-то шесть лет назад.

В этом году урожай у нас был большой как никогда. Но картошка была готова сейчас. И если оставить ее в земле, она станет рыхлой.

На следующее утро мелкий моросящий дождь разогнал туман.

– Пойдем, мама! – позвал меня Пэдди.

Мальчики, которым не терпелось начать копать, уже стояли в дверях.

– А папа где?

– Великий силач Финн Маккул удалился, чтобы пописать с утра, мама.

– Пэдди!

– Папа сам так сказал.

Они с Джеймси захохотали. Когда пришли папа, бабушка, мама, Хьюи и Джозеф, мальчишки все еще не могли уняться. Деннис остался в Барне с Джози, которая вот-вот должна была родить.

– Благослови вас всех Господь, – сказал отец.