Залив Голуэй

Прошло немало времени, прежде чем слезы отступили и я смогла сделать несколько судорожных вдохов. Подойдя к бочке, я плеснула себе в лицо водой. Не удивлюсь, если подобные приступы внезапной скорби будут случаться со мной и в дальнейшем.

Вода для моего чая выкипала. Я обернула рукоятку чайника краем своего халата и сняла его с плиты. Залила кипяток в заварочный чайник — еще один подарок от моих мальчиков. А этот шерстяной халат подарила мне Бриджет.

Через несколько часов поднимется солнце. Я буду прихлебывать свой чай и терпеливо ждать рассвета.

* * *

Разбудила меня заглянувшая на кухню Бриджет. На улице было еще темно.

— Мама, кто-то стучит во входные двери внизу.

Взяв лампу, Бриджет спустилась вниз. Я шла за ней.

— Кто там? — крикнула я через дверь.

— Это Патрик, Онора. Открой.

Я открыла. Он, это действительно был он.

— Дядя Патрик! — Бриджет сразу схватила его за руку и потянула в дом.

— Со мной двое друзей.

— Веди их, — сказала я.

«Каким изможденным выглядит Патрик», — подумала я, пока Бриджет жестом приглашала двух молодых людей, стоявших за ним, пройти в прихожую. На Патрике были тяжелая куртка из овчины и кожаные штаны с бахромой на бедрах — облачение охотника из Северных лесов. Что случилось с его красивой зеленой формой?

— Я увидел свет в кухонном окне и понял, что ты там, — сказал мне Патрик.

Один из молодых людей обратился к другому по-французски.

— Parlez-vous anglais? — спросила у него Бриджет.

— Да, мы говорим по-английски, — ответил тот, что был повыше, с легким акцентом жителя графства Голуэй. Интересно, это он у Патрика научился?

— Теперь вверх по лестнице, — сказала я. — И тихонько, пожалуйста, возле той двери, чтобы не разбудить ребенка.

Мы усадили всех троих за кухонным столом. Я налила им чаю, а Бриджет принесла бутылку с виски и подлила каждому из мужчин в чашку.

— Приведу мальчиков. Они давно хотели увидеть своего дядю Патрика, — сказала Бриджет.

Я села рядом с Патриком.

— Мне очень жаль, что ваш план не сработал, Патрик.

Он прихлебывал свой чай, глядя на меня из-за края тяжелой фарфоровой чашки.

— Я ценю твое сочувствие. И еще спасибо за то письмо от британского консула. Мой адвокат сказал, что оно очень помогло.

— Вот и хорошо.

— Я не сдался, Онора. Просто меняю поле боя.

Я взглянула на молодых французов. Понимают ли они нас? Возможно, лишь несколько слов, которым научил их Патрик. Но было в них что-то еще. Я внимательнее вгляделась в их лица, которые сейчас были освещены светом от очага и керосиновой лампы. И неожиданно они показались мне знакомыми.

— Патрик, а эти парни… — начала я. — Я вроде бы узнаю их, однако это невозможно. Те должны быть намного старше.

— Вот видите, ребята? Я же говорил, что она вас узнает. — Он улыбнулся мне. — Знакомься, Онора: это Этьен, сын Джозефа, и Жан, сын Хьюи. Мальчики, а это ваша тетя Онора.

В этот момент на кухне появились Бриджет, Стивен и Майкл. Какой же поднялся веселый гам, со смехом и радостными возгласами, когда мои дети знакомились со своими кузенами по линии Кили и приветствовали дядю Патрика.

— А как мои братья? — спросила я у Патрика, когда шум немного поутих.

— Они живы, Онора, — ответил он, — но, как люди разумные и солидные, предоставили честь предпринять зимнее путешествие за тысячу пятьсот миль молодым и глупым, не придумавшим себе занятия получше.

— А где же наша тетя Майра, белогрудая Жемчужина? — спросил Жан.

— Я здесь.

В дверях стояла Майра. Парни встали. Она долго и пристально смотрела на них.

— В роду Кили всегда были славные крупные мужчины, — наконец заключила она и двинулась к ним, чтобы обнять каждого.

— Спасибо тебе, Патрик. Спасибо, — с чувством произнесла я.

Майкл побежал за Пэдди, Бриди и крошкой Майком. Стивен рвался привести Джеймси с Мэгги и Лангов.

— Чуть позже, — остановила его я. — Этьен и Жан никуда не денутся. Как и дядя Патрик. Дайте им спокойно поесть.

* * *

Патрик рассказал свою историю, когда мы все сидели за столом после завтрака. Он не говорил о вторжении, о тюрьме, о грозившей ему казни через повешенье, — речь шла о том, как он нашел братьев Кили.

— В тюрьме вместе со мной сидел один французский парень. По его словам, на реке Святого Лаврентия живут ирландцы — два брата, женатых на француженках, с целым выводком детей. Еще он сообщил, что фамилия их — Келли или Кили. После своего освобождения я решил съездить на реку Святого Лаврентия и посмотреть, действительно ли это Кили. Городок их располагался напротив острова Гросс-Иль, и я подумал: «Чем черт не шутит? Все может быть».

— Давайте дальше расскажу я, — вмешался Этьен. — Итак, в Бертье появляется этот дядька в оленьей коже.

— Бертье? Так называется ваш таунленд? — спросила я.

— Наша деревня, Бертье-сур-мер — Бертье на море. Хотя морем там у нас служит река Святого Лаврентия.

— А есть там у вам пляж? — не унималась я.

— Есть. В нашей деревне мы занимается рыбной ловлей.

— Ну, вам это на роду написано. А что же ваши отцы?

— Они в этом лучшие — les meilleurs.

— Так и должно быть, — вставила Майра.