Залив Полумесяца

Шехзаде Мурад, в своей радости помолодевший сразу на десяток лет, ласкал при всех любимую жену, забыв обо всем, и Амирхан Султан, не выдержав, отвела взгляд в сторону и тихо вздохнула. А Филиз Султан только сжала губы. Она и с этим смирилась.

Но все равно ей каждый раз было не по себе, когда она видела своего сына таким. Ей претило, что Мурад настолько сильно привязан к этой женщине. Это была уже нездоровая любовь, если он столько лет ни разу не вспомнил о своем гареме. В ней, в этой Сафанур, ведь и не было ничего особенного. Филиз Султан закупала в гарем куда более красивых и, что немаловажно, юных рабынь, которые отличались и умом, и покорностью. Но сын их не замечал. Он никого, кроме Сафанур, не замечал.

– Поверить не могу, Лейсан! – тем временем восклицала Фаниса Султан, пока они вместе со служанкой спешно шли по коридору. Она только узнала о случившемся от Айше-хатун и спешила к родителям, чтобы разделить с ними их радость. – Матушка так долго ждала этого… Дай Аллах, у меня родится брат. Но даже если и еще одна сестра, я все равно буду рада ей. Отец, верно, на седьмом небе от счастья.

Лейсан-хатун улыбнулась ей, как всегда, разделяя и радости, и горести своей госпожи. Миновав коридор, они направились в покои Сафанур Султан и не заметили, как из-за угла вышла Фериде-хатун и, хмуро посмотрев им вслед, выдохнула:

– Только не это…

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои шехзаде Османа.

– Шехзаде, вы посылали за мной?

Поставив кубок на столик, из-за чего раздался глухой звон, шехзаде Осман поглядел на своего подручного Мирана-агу – невысокого коренастого мужчину с несуразным лицом круглой формы, которое всегда было хмурым и серьезным.

– Да. Пусть принесут еще вина

Миран-ага покосился на кувшин, покоящийся на столике рядом с кубком, и подумал, что его господин слишком уж быстро осушил его, но покорно склонил голову в тюрбане.

– Как прикажете. Будут еще какие-нибудь распоряжения?

– Подготовьте к ночи Десен-хатун, – велел шехзаде, явно опьяненный. Он откинулся на спинку тахты и с ленцой наблюдал за слугой. – Кстати, что-нибудь важное происходило во дворце во время моего отсутствия?

– Ничего, о чем вам следовало бы знать. Но у меня есть другие новости, которые вас заинтересуют.

Шехзаде Осман вопросительно вскинул брови, тем самым показав, чтобы он продолжал.

– Около месяца назад в Амасью вернулся Джордано Гримани. Заходил во дворец, интересовался, не вернулись ли вы еще из Стамбула. Я пообещал сеньору, что как только вы вернетесь, я сообщу ему об этом. Насколько мне известно, сеньор Гримани и сейчас пребывает в своем особняке.

– Джордано? – довольно ухмыльнулся шехзаде. – Мой старый друг… Не нужно ничего передавать ему. Я сам поеду завтра, навещу его. Он же любит всякого рода неожиданности.

– Как вам будет угодно.

– Но с пустыми руками я к нему ехать не могу. Сам знаешь. Присмотри что-нибудь в погребах. Вино какое-нибудь, да получше. Он в нем хорошо разбирается.

– Разумеется, – отозвался Миран-ага и, поколебавшись, все же решил спросить: – Стоит ли мне подобрать подарок и для его гостьи? Если вы позволите, я бы выбрал для нее что-нибудь в вашей сокровищнице.

– Гостьи? – переспросил шехзаде Осман в изумлении. Интерес тут же зажегся в его темных глазах подобно искре. – Известно, кто она? Его очередная любовница?

– Мне это неизвестно, господин. Я слышал лишь от людей на базаре, что она часто выходит куда-нибудь вместе с сеньором Гримани. Имени ее никто не знает, но все, кто ее видели, твердят, что красивее женщины они не видели.

– Любопытно… – протянул с тонкой усмешкой шехзаде. – Что же, завтра с ней и познакомлюсь. Потом скажу тебе, правда ли она так красива, как говорят. Эти торговцы на базаре красавиц-то в своей жизни не видали. Для них и Рахиль-калфа – прелестная гурия.

Миран-ага хмыкнул и подавил улыбку, потому как ирония его господина вышла весьма удачной. Рахиль-калфу явно не опишешь словом «прелестная». И как она вообще в гарем-то попала с такими… «достоинствами»? Остается загадкой…

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Ассель Султан.

Когда она вошла в опочивальню своей госпожи, та уже в халате и с распущенными волосами, светлыми локонами лежащими на ее плечах, сидела на тахте и по обыкновению пила перед сном ромашковый чай. Его аромат витал в воздухе – ненавязчивый и успокаивающий.

– Султанша, – Фериде-хатун поклонилась и осторожно посмотрела на ту, не зная, как сказать о том, что она узнала.

– Что это с тобой? – заметив ее состояние, в легком недоумении спросила Ассель Султан.

– Видите ли, госпожа, я кое-что узнала… Правда, не знаю, как вам сообщить о таком.

– Просто скажи и все, – насторожилась Ассель Султан. – Что-то серьезное? На тебе лица нет, Фериде. Подожди… – тревога наполнила ее взгляд. – С Сулейманом что-то? Он заболел?

– Нет-нет, шехзаде здоров, хвала Аллаху, – замотала головой служанка и, вздохнув, тем самым набираясь решимости, с сожалением заговорила: – Я только что слышала, как Фаниса Султан говорила своей служанке, проходя по коридору, что…