Залив Полумесяца

Вскоре к их трапезе присоединились и фаворитки ее брата шехзаде Османа. Хафизе Султан снискала расположение Фатьмы Султан за то время, что жила в Топкапы, и часто проводила время в их компании. Она действительно была рассудительной и не по годам мудрой девушкой, но Айнур Султан она не нравилась из-за своей холодности и сдержанности. А другая фаворитка брата Латифе-хатун казалась ей, наоборот, невыносимо милой и робкой – часто просто молчала и украдкой поглядывала на всех из-под ресниц. В этом было что-то подозрительное, настораживающее – она словно боялась чего-то или же пыталась что-то скрыть за этим своим молчанием и опущенным взором. Странно, что ни матушка, ни Фатьма Султан этого мнения Айнур Султан не разделяли, считая, что Латифе-хатун попросту еще очень юная и робкая девица с пугливым, но добрым нравом.

Их ставшее привычным за полтора года общество разбавила Фюлане Султан, которая была крайне редкой гостьей в Топкапы. Айнур Султан наблюдала за ней с любопытством и решила для себя, что эта женщина мила и безукоризненно вежлива. Она была осведомлена обо всех важных событиях в столице и в политике, легко поддерживала беседу на любые темы, которые только были затронуты в общей беседе, и производила впечатление человека образованного и обаятельного. Несмотря на довольно-таки простой и неброский облик, Фюлане Султан казалась очень изящной и грациозной женщиной, но во всем этом сквозило что-то… необъяснимое, странное

Возможно, Айнур Султан и здесь была единственной, что отметила это, но взгляд Фюлане Султан был слишком уж проникновенным, как будто пытающимся пробраться в самые дальние уголки души и бесстыдно изучить ее, узнать все чаяния и страхи человека. Что-то такое было в этой султанше, что без всяких весомых причин настораживало, заставляло всякий раз отводить в сторону глаза, когда ее пронзительный взор обращался к вам, лишь бы она не смогла ничего разглядеть в них.

Уже был поздний вечер, когда Хафизе Султан решила оставить их, сославшись на то, что не хотела бы так надолго оставлять своих сыновей и что ей нужно уложить их спать. Следом за нею тут же поспешила уйти и Латифе-хатун, смущенно сказав, что тоже переживает за свою крохотную дочь. Разумеется, Фатьма Султан не стала им препятствовать и, когда фаворитки ушли, разговор предсказуемо пошел о них.

– Моему племяннику повезло, что у его сыновей такая мать, как Хафизе, – с теплой, как у брата-повелителя, улыбкой произнесла Фатьма Султан. Она уже по сложившемуся за вечер обыкновению повернулась к племяннице и спросила ее мнения: – А ты что думаешь о ней, Нергисшах?

– Да, Хафизе мне тоже очень понравилась, султанша. Для наложницы она очень степенна и умна, чем не каждая может похвастаться. Да и, как видно, мать она тоже хорошая и, я надеюсь, это поспособствует тому, чтобы сыновья Османа выросли… куда более благовоспитанными.

– Дай Аллах так и будет, – вздохнула Бельгин Султан, которая в свое время порядком намучилась с тогда еще ребенком шехзаде Османом, которого повелитель поручил ее заботам. – Хотя я не понаслышке знаю: какой бы хорошей матерью не была женщина, она будет не в силах что-либо поделать, если ребенок со скверным характером уже подрос и сформировался. Будь Осман чуть младше, когда я взяла опеку над ним, возможно, я смогла бы изменить его.

– Сомневаюсь, – отозвалась Афсун Султан и, спокойно встретив на себе взгляды, объяснила: – Мальчик был глубоко ранен гибелью брата на его же глазах, да и, как любой ребенок, Осман переживал последовавшее за этим исчезновение матери из его жизни. Известно, что Эмине Султан хотя и была женщиной неприятной, но как мать она была не так уж плоха – сыновья ее любили.

Айнур Султан опустила голову, потому как не любила разговоров о погибшем брате и матери. Если упоминания о брате, упавшем с коня и сломавшем шею, которого она даже не знала, ее расстраивали из-за ощущаемых жалости и негодования за подобную несправедливость, то воспоминания о матери она сносила с чувствами неловкости и затаенной тоски.

Никто толком не рассказывал девушке о ней, отмечая лишь в иногда проскальзывающих замечаниях, что Эмине Султан была неприятной, скверной, тщеславной и порочной женщиной, но никто не пояснял, почему. И Айнур Султан, которая, конечно, томилась из-за того, что в младенчестве лишилась родной матери, недоумевала, а что же ей думать о своей матушке, которая, как она знала, предала династию, почему-то отравив Валиде Султан, а после бежала из дворца в преддверии казни и нашла защиту в лице Искандера-паши, который оказался ее любовником, за что и был казнен. Из всего этого она вынесла лишь одно заключение – Эмине Султан была женщиной импульсивной и порывистой, не думающей о последствиях своих поступков. Только необузданные чувства и отсутствие осторожности могли привести ее к таким событиям. Но была ли она порочной? Если судить по ее действиям, она была не шибко умной и подвластной низменным страстям, но можно ли считать порочностью то, что она всегда действовала под влиянием какого-то темного импульса?