Залив Полумесяца

Подавив в себе обиду, Ассель Султан с досадой кивнула и, подобрав в руки длинный подол своего ярко-синего шелкового платья, развернулась и вышла из покоев. Она знала своего сына – чьему-то обществу он всегда предпочитал одиночество, а разговорам – книги. Но было обидно и больно сознавать, что ее собственный ребенок совершенно в ней не нуждался и относился к ней, своей матери, пусть и с уважением, но невыносимо холодно и сдержанно.

Все мечты юности Ассель Султан были растоптаны безжалостной реальностью, не имеющей с ними ничего общего. Не успела она оказаться в Манисе, как шехзаде забыл ее, перестал звать к себе и даже не заглядывал к ней, а после, вернувшись из столицы, неожиданно для всего дворца привез с собой Дафну – девушку, которую Ассель Султан когда-то считала своей подругой, а после – злейшей соперницей за сердце шехзаде, которой она всегда проигрывала. Шехзаде забыл обо всем гареме и каждую ночь проводил лишь с Дафной, а она, когда-то утверждавшая, что ничего к нему не питает и не помышляет о будущем султанши, ходила по гарему с бесстыдно счастливым видом, улыбаясь и сияя.

Ассель Султан была просто сломлена их счастьем, которое для нее обратилось ужасной трагедией, разбившей вдребезги ее сердце. Она чувствовала себя вероломно преданной, и от ревности и бесконечной боли в истерзанном сердце она все больше полнилась злобой, отравляющей ее душу. Иногда султанша с горечью думала о том, что, возможно, она сама виновна в том, что ее сын родился таким – нося его, она полнилась этими темными, низменными чувствами и страдала от любовной муки.

Шехзаде Мурад недолго пробыл в Манисе с Дафной – ему пришлось отправиться в поход, и отсутствовал он целых три года. Ассель Султан, конечно же, это время потратила на склоки с бывшей подругой, превратившейся в ее врага, которую теперь звали Сафанур, и на всевозможные низкие интриги, причиняющие той неприятности. Она злопыхала как никогда и упрямо пыталась насолить той, что отобрала у нее все.

Ее единственной надеждой стал родившийся у нее сын в то время, как Сафанур родила дочь. Даже тот факт, что и у Амирхан тоже родился сын, ее не тревожил. Мурад о ней никогда не вспоминал – не вспомнит и теперь, несмотря на всю ее красоту и рожденного сына.

Тогда Ассель Султан полагала, что рождение у Сафанур дочери разочарует шехзаде, и он снова обратит свой взгляд с надоевшей ему Сафанур на нее. Но и здесь ее ждало разочарование. Вернувшись из похода, шехзаде Мурад был рад всем своим детям и не только не выразил досады по поводу рождения дочери, а радовался ей даже больше, чем двум своим наследникам. И во взгляде его, обращенном к по-прежнему счастливой Сафанур, любви только прибавилось.

Шли годы, но ничего не менялось… Шехзаде Мурад по-прежнему не звал к себе ни наложниц, ни других жен, проводя ночи лишь с Сафанур, которая рожала ему одних дочерей. Это было единственным, что грело полную глубокой обиды и злобы душу Ассель Султан. Хоть в чем-то она ее не превзошла.

Одну-единственную, самую главную мечту Сафанур у нее все же не отобрала – после шехзаде Мурада именно ее сын по праву старшинства займет престол, и вот тогда, наконец, наступит ее время. Выстраданное счастье, долгожданная радость спустя годы боли и унижения. Тогда именно она будет самодовольно расхаживать по гарему Топкапы и лучезарно улыбаться, показывая, как она счастлива и спокойна за свое положение. Она станет могущественной Валиде Султан, а эта Сафанур с ее дочерьми отправится восвояси, забытая, никому не нужная и униженная.

Выйдя из коридора к ташлыку, Ассель Султан была так погружена в эти злорадные мысли, что не заметила, как столкнулась с кем-то. Наложница несла белье – видимо, в прачечную – и за этой кипой не заметила ее. Белье упало под ноги возмущенной Ассель Султан, а рабыня неловко села на корточки и стала спешно собирать его.

– Ты что, ослепла?! – в негодовании процедила Ассель Султан.

– Простите, султанша, я… – испуганно прижимая к себе белье, залепетала девушка.

– Пусть останется без обеда и ужина! – холодно велела Ассель Султан, обернувшись на калфу, которая, заметив случившееся, поспешила к ним. – Может это заставит тебя смотреть, куда идешь, – бросила она, пронзив взглядом рабыню, и пошла дальше, высокомерно вздернув светловолосую голову.

Весь гарем проводил султаншу неприязненными взглядами – холодную и надменную Ассель Султан здесь по-прежнему не любили. Ведь никто и не догадывался, что за этой маской скрывается просто-напросто несчастная женщина, которая была вынуждена годами наблюдать за тем, как ее любимый счастливо живет с другой женщиной, и сознавать, что она совершенно не нужна собственному ребенку.

Спустя некоторое время

Предместья Манисы.