Заложник

– Чушь! – зло и язвительно прокомментировал эти дежурные бредни столичного чиновника местный журналист Игорь Мироненко. – Заказчиков убийства ищут в Москве, однако нити к заказчикам преступления ведут к нам. – Накануне выхода в свет публикации он за полторы тысячи рублей купил в УВД области странную информацию о том, что квартира покойного губернатора была ограблена неким воришкой.

– Что здесь происходит? – распекал оперативную группу на очередном совещании ее руководитель полковник Смирнягин.

Обращался он непосредственно к начальнику областного УВД генералу Куценко.

– Мне докладывали, что квартира и кабинет губернатора под надежной охраной, а в это самое время ее грабят. Я отказываюсь понимать. Жена погибшего делает серьезное заявление о краже какой-то вазы, а я узнаю об этом из газет.

Полковник для пущей убедительности сказанного потряс газетой почему-то перед носом сидящего рядом эксперта-криминалиста, который несколько минут назад докладывал, каким образом было осуществлено проникновение в квартиру губернатора.

Своим сообщением эксперт, мягко говоря, ввел оперативников в состояние оцепенения.

– Замок квартиры не был взломан. Дверь открыта ключами, которые супруга покойного предоставила следственной бригаде при опечатывании квартиры в день убийства, – пояснил он.

– Не мельчите! Вы не корейскую морковь рубите у себя на кухне, – неожиданно для всех напустился на бледного, как бумага, эксперта Куценко. – Вы суть давайте.

– Извините, – пробормотал себе под нос эксперт. – Обследование квартиры показало, что воры, по сути, нигде ничего не искали. Украдена лишь ваза. Со всей определенностью можно утверждать, что в кабинете воришка или воришки – скорее всего, их было двое – ни к письменному столу, ни к сейфу не прикасались. Вот, собственно, и все, – закончил эксперт.

В красном уголке, который бережно сохранился в здании областного УВД, повисла стерильная тишина, какая бывает обычно в тягостные минуты, когда совсем нечего сказать.

«Милиционер родился» – обычно невесело шутят в таких случаях сами служивые и их непримиримые гражданские «поклонники».

– Что за ваза? – прервал затянувшуюся паузу Смирнягин. – Удалось выяснить?

– Да. Да, конечно, – поспешил ответить эксперт и полез за какой-то бумагой. – Жена покойного уверяет, что цена вазе три копейки в базарный день. Якобы муж притащил ее из Москвы несколько лет назад. Жена тогда еще ругалась, хотела поставить на стол хрусталь в серебре. Так муж не позволил. «Подарок», – объяснил он.

Руководитель бригады молчал и напряженно думал о том, как воришки умудрились проникнуть незамеченными в опечатанную квартиру, хотя в подъезде был постоянный пост вневедомственной охраны, где находились и ключи.

Нет, что-то здесь не так! Если бы не история с воришками и какой-то хреновой вазой, лично он целиком и полностью согласился бы с версиями, озвученными еще в Москве двумя магическими словами – «рыба» и «золото».

История с несанкционированным проникновением в опечатанную квартиру и кражей вазы, по мнению полковника, полностью перечеркивала тему ведомственной коррупции, а следовательно, и версии высокого московского начальства. Интуиция подсказывала Смирнягину, что генерал Куценко что-то от него утаивает и ведет при этом свою партию в расследовании.

– Что здесь происходит, не пойму! – чуть ли не завопил он. – У вас под носом проникают в охраняемую квартиру, и никто об этом ничего не знает. Где, например, охранник из подъезда? Сняли с него объяснения?

– Охранника хотели допросить, но выяснилось, что на следующий день после смены он исчез, – подал голос еще один член следственной бригады. – Осталась только короткая запись в журнале на вахте. И то ее обнаружили только после исчезновения охранника. Буквально час назад.

– Как исчез? – встрепенулся Смирнягин, «сфотографировав» при этом реакцию начальника УВД.

Тот в буквальном смысле воды в рот набрал и, набычившись, топил глаза в очередном стакане минералки.

– Да никуда он не исчез. В отпуск уехал, – попытался внести ясность оперативный дежурный по УВД. – А запись, вот она: «20.30 19 октября член следственной бригады из Москвы с сопровождающим из УВД области предъявил служебное удостоверение и потребовал вскрыть квартиру. Цель – проведение следственного эксперимента». Поскольку на посту не было списка, кому разрешен доступ на объект, постовой принял самостоятельное решение согласно предъявленным ему документам. Это мое предположение.

– Как здорово получается! – Смирнягин уже не сомневался, что дело нечисто. – Товарищ генерал, требую проведения служебного расследования. Случайных совпадений не бывает. Подозреваю, что уехавший в отпуск охранник имеет прямое отношение к происшедшему.

Куценко нехотя согласился.

«То ли этот боров боится за свою шкуру, то ли дело гораздо серьезнее, – с явной неприязнью подумал о генерале московский полковник. – Буду докладывать в Москву», – решил он.

Генерал Куценко действительно дико боялся за свою судьбу. Ведь он лично допросил охранника Пестова, как только узнал о заявлении жены покойного губернатора.