Заложник

С Клаудией разговаривал на бегу. Она позвонила просто так, хотела услышать его голос. Через час они с сыном тоже поднимутся на борт самолета, чтобы улететь в Южную Америку, в гости к ее родителям. А Эрик после этого рейса до Нью-Йорка уйдет в долгожданный отпуск. Чтобы допоздна сидеть в кабаках, пить и танцевать ночами напролет и спать до полудня. Мама Клаудии обещала присматривать за их сыном, когда потребуется. Так будет лучше всем. С маленькими детьми бывает трудно, иногда Эрик готов был отдать свою правую руку за возможность как следует выспаться. Поэтому и родителям, и детям нужно время от времени отдыхать друг от друга. Это лишь укрепляет отношения.

Контроль службы безопасности стал более тщательным в последнее время. Пожалуй, они даже перегибают. В конце концов, если пассажиру дозволяется взять на борт несколько литров спиртного, смешно просить его выбросить из багажа пилочку для ногтей.

Не обращая внимания на очередь, Эрик подбежал к ренгтен-сканеру. Контролер понимающе кивнул:

— Припозднились сегодня?

— Да, черт…

Оба сделали все возможное, чтобы ускорить процесс. Эрик прошел через металлодетектор, взял сумку с конвейера и побежал дальше.

Тут он увидел своего коллегу Карима Сасси. «Самый симпатичный мужчина из всех, кого я видела в жизни» — так отозвалась когда-то о Кариме Клаудия. Сасси имел рост под метр девяносто, был смугл, улыбчив и харизматичен. «В его глазах можно утонуть», — сказала Клаудия, прежде чем Эрика начали раздражать комплименты жены в адрес его коллеги.

Но он и сам любил Карима. Они работали вместе уже много месяцев и прекрасно ладили. Почти подружились. Эрику нравилось общество Карима, и он надеялся, что их отношения будут крепнуть.

Карим стоял, отвернувшись к окну, но Эрик разглядел его профиль. Челюсти стиснуты, глаза полуприкрыты. Карим старался сосредоточиться перед рейсом. Ему и в голову бы не пришло взойти на борт в нетрезвом состоянии и клевать носом во время полета, как это позволяют себе некоторые пилоты.

Эрик подбежал к Кариму.

— Я уж думал, что полечу сегодня без штурмана, — заметил Сасси, вместо приветствия.

— Автобус опоздал, и я не успел на экспресс. А потом еще были проблемы с электричкой.

Карим злился, но оставил его объяснения без комментариев.

— Пойдем на борт, — только и сказал он.

Эрик волновался. Так он еще никогда не опаздывал.

— Все в порядке? — спросил он Карима.

— Да, если не считать того, что у восточного побережья США сегодня ожидается сильный шторм. — Карим пригладил ладонью пышную черную шевелюру.

— Могут возникнуть проблемы с посадкой?

— Похоже. Но запасов топлива должно хватить на несколько дополнительных часов полета, об этом я уже позаботился. Продержимся в воздухе сколько нужно или приземлимся в другом городе.

— И на сколько именно дополнительных часов нас хватит?

— На пять.

Карим отвернулся и пошел в сторону самолета.

Они вылетели согласно расписанию в половине десятого.

Выше облаков небо выглядит по-другому. Оно насыщеннее, бездоннее, ближе. Бесконечное пространство, в котором нет и не может быть никаких проблем. Только здесь Эрик понимал, зачем стал летчиком. Чтобы чувствовать себя частью этого великого ничто, которое больше его самого. В голове мутится. Одна мысль о том, что от земли его отделяет десять тысяч метров, нагоняет в кровь адреналина. К этому невозможно привыкнуть.

В кабину пилотов позвонили. На экране возникло лицо стюардессы Фатимы. После повторного сигнала Карим отпер замок нажатием кнопки. Фатима вошла и аккуратно закрыла за собой дверь.

Она была бледной как смерть. Глядя на нее, Эрик будто впервые по-настоящему понял значение этого выражения. Ее губы были прозрачными, как будто в них не осталось ни капли крови.

— Вот что я нашла в туалете. — Она протянула Кариму свернутый листок бумаги.

Карим пробежал глазами записку.

— Что такое? — поинтересовался Эрик.

— Они угрожают взорвать самолет, — ответила Фатима.

— Что?! Кто?!

Стюардесса не отвечала.

— Где вы это взяли? — спросил Карим.

— В туалете первого класса. — Фатима вздохнула. — Когда ходила проверять туалетную бумагу.

— Видел ли эту бумажку кто-нибудь из пассажиров?

— Не думаю, — покачала головой Фатима. — Иначе они сообщили бы нам.

— Мы только что дали сигнал пристегнуть ремни безопасности, — вмешался в разговор Эрик. — Сколько человек успело за это время посетить туалет?

— Пожалуй, немного, — согласилась Фатима.

— Скорее всего, никто, — поправил Эрик. — Дайте-ка мне взглянуть…

На листке стояло всего несколько строк. Эрик вернул записку Кариму, пытаясь унять дрожь в коленях.

— И как это попало в туалет? — спросил он.

— Наверное, записка была уже там, когда мы взлетели, — предположила Фатима.

— Но кто из пассажиров мог зайти туда до вылета?

— Вероятно, он попросил кого-нибудь оставить бумагу там. Кого-нибудь, кто был вхож в самолет до объявления посадки.

Эрик недоумевал. Он спрашивал себя, как могло получиться, что именно его самолет оказался под угрозой взрыва, и как эта бумага попала в туалет? В лучшем случае это чья-то неудачная шутка. В худшем — неизвестно, переживут ли они этот день.