Заложник любви

— Я знаю, — он покачал головой. — Я понял, что она умерла, когда не увидел ее с вами. Впрочем, я догадывался об этом и раньше, с тех самых пор, как мне перестали давать газеты, в которых я мог бы прочитать о ее усилиях по моему вызволению.

— Она не сдавалась до последнего.

— И ты тоже.

Солдаты развернулись в цепь. Поль завел двигатель лэндровера, выскочил из него и направился к ним.

— Подогнать машину поближе к вам, хотите? — спросил он Хэннесси, заметив его усталость.

— Нет, я подойду к ней. Как хорошо прогуляться на свободе!

Отец позволил Конни поддержать его. Поль взял его за руку с другой стороны. Конни оглянулась туда, где оставался Ник. Он махнул рукой ей:

— Идите! Мне нужно перекинуться парой слов с полковником.

Что-то здесь не так, медленно доходило до ее сознания, но она чувствовала рядом с собой отца и думала о том, что он очень похудел и держится сейчас только за счет силы воли.

— Я посажу твоего отца в машину, а тебе почему бы не попрощаться? — сказал ей Поль.

Конни не видела никого, с кем бы ей следовало попрощаться. Не с мятежниками же прощаться ей! Она не собиралась обмениваться любезностями и с полковником. Хотя, впрочем, если Ник прощается с ним, она, пожалуй, тоже попрощается с ним. Ради Ника. Другой заложник, видимо, еще не прибыл, и будет разумно воспользоваться этим временем, пока его не привезли.

Она направилась к Нику. Не обращая внимания на его недовольный взгляд, она обняла его за пояс и повернулась к полковнику:

— А он смотрится молодцом, да?

Лысый с недоумением посмотрел на нее, прикуривая новую сигарету от предыдущей.

— Он держался молодцом весь этот срок.

— Я не благодарю вас потому, что мне не за что вас благодарить, — сказала она, но почувствовала напряжение в теле Ника и прикусила язык.

Полковник наклонил голову, и на его лице появилась хитроватая улыбка:

— Мы нашли ему более молодую и крепкую, а так же и более ценную замену. Пусть доктор Хэннесси простит меня за эти слова.

— Никаких прощений! — сказала Конни. Ник слегка отстранился от нее и обратился к полковнику:

— Одну минуту.

— У вас, пожалуй, ничего кроме времени и нет, но его-то как раз предостаточно! — ответил полковник.

Смысл этого замечания тоже ускользнул от Конни. Почему-то сегодня от нее ускользало все, каждый ключик, каждый намек. Она улыбнулась Нику.

— Если бы я любила тебя еще больше, то, наверное, сейчас просто лопнула бы от любви. Спасибо тебе, Ник!

Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. К ее удивлению, он позволил ей сделать это в присутствии полковника, солдат, ее отца и Поля. Она не отпускала его до тех пор, пока жужжание насекомых и пение птиц не были заглушены стуком ее собственного сердца, переполненного чувствами, которые она не могла облечь в слова:

— Спасибо, Ник!

Он кивнул. Она засмеялась.

— Ты ничего не хочешь сказать?

Он посмотрел ей прямо в глаза и покачал головой.

— Как вы чудесно все это организовали! Ты мне расскажешь потом, как это тебе удалось, ладно? — щебетала Конни, направляясь к лэндроверу. — Так ты идешь?

Он покачал головой, проглотил комок в горле, достал из кармана красный носовой платок и сказал:

— Хорошо, что обмен состоялся. Меня не обманули.

— Поспеши, Ник! — попросила Конни.

— Иди, дорогая! Иди!

Она резко остановилась и повернулась к нему. Он бросился к ней. Всего три шага. Щелкнули затворы винтовок. Он не слышал этого. Прежде чем она поняла, что происходит, он заключил ее в свои объятия и впился долгим прощальным поцелуем в ее губы, в котором не оставалось места ни скромности, ни благоразумию, в нем были лишь страсть, истина и еще нечто такое, чему она не знала названия.

Он сунул красный носовой платок ей в руку:

— Иди!

— Но…

— Иди!

Поль нервничал, сидя за рулем лэндровера.

— Садись быстрее! — приказал он.

Парализующий ужас вдруг объял все ее существо. Двигаясь, как зомби, она поставила ногу на ступеньку. Поль схватил ее за руку и заволок в машину. Как будто издалека она слышала шум джунглей, трескотню и пение птиц, но все звуки утонули в реве мотора, когда лэндровер сорвался с места.

— Подождите! — закричала она.

До нее дошел, наконец, смысл плана, придуманного Ником. Только на секунду она вспомнила, что отец свободен и они теперь могут отправиться домой в Америку. Это радостное чувство тут же разлетелось и обернулось болью. Ее отец, которого Поль успел во все посвятить, с силой удерживал ее, и ее удивила и даже разозлила его сила. Поль гнал машину по горной дороге, петлявшей в джунглях. Ник скрылся за строем солдат.

Шум мотора удалялся. Ник вслушивался и желал только одного: чтобы воспоминание об этих минутах поскорее изгладилось из его памяти. У него перед глазами стояла Конни, в его ушах еще звучал ее голос, бессвязные слова муки и ярости.

Поднятый ствол винтовки указал Нику, куда ему следует идти.

— Наконец-то я узнаю, где вы прячетесь! — нарочито весело проговорил Ник.

— Еще рано веселиться, — полковник махнул сигаретой, и солдат завязал Нику глаза полоской черной жесткой материи, да так, что ни один луч света не мог проникнуть Нику в глаза.