Заложники. 68 часов в ловушке

Бхарти, который как раз находился в аэропорту, где проводил специальную операцию, вернулся на юг Мумбаи. В управлении полиции он взял переносное оборудование для того, чтобы определить местонахождение звонившего. Вместе с заместителем он подключил оборудование к лэптопам и начал ждать, пока кто-нибудь позвонит с этого номера или примет входящий звонок.

Чтобы точно определить местонахождение человека, им надо было получить данные с трех ближайших базовых станций сотовой связи. Эти данные они накладывали на карту, вычленяя определенный сектор, после чего можно было узнать, где находится человек, с точностью до нескольких десятков метров. Бхарти, который делал такое прежде, знал, что подобная работа требует упорства. Начав сканирование Колабы, он устроился поудобнее в кресле, надев наушники и положив лэптоп на колени, и принялся ждать. Он понимал, что они должны поймать звонок и, каким бы коротким он ни был, определить местонахождение абонента на карте.

В полдвенадцатого вечера +91 9910 719 424 включился.

— Селям алейкум.

4 Овца, нож и коробок спичек

Май 2008 года — Пакистан

Группа будущих бойцов «Лашкаре-Тайба» тряслась в обшарпанном автобусе, который подпрыгивал и нырял на выбоинах, все больше углубляясь в поросшие лесом горы пакистанской части Кашмира. Кахафа, тренер моджахедов, и дядя Заки, боевой командир организации, выбрали этих ребят из намного более многочисленной группы кандидатов. И уже из них они собирались отобрать десять человек для участия в «Операции Бомбей».

Когда они приехали в тренировочный лагерь, расположенный в горах над Музаффарабадом, ребят досмотрели, забрав сигареты, опиум и табак, а потом сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. Никому не разрешалось никуда уезжать без инструктора, так как рекрут мог случайно раскрыть местонахождение лагеря, хотя новобранцы и не знали, где находились. Уставших после долгой дороги ребят отвели в обтянутые брезентом бараки, в каждом из которых помещалось по шестнадцать человек, и дали каждому номер вместо настоящего имени.

Им позволялось совершить всего лишь один звонок в неделю, и то под присмотром. Кахафа и его инструкторы говорили, когда можно спать, есть, мыться и молиться. Разговоры о доме не приветствовались. Хотя рекруты все равно обсуждали прошлую жизнь между собой.

Одним из этих тридцати двух человек был Аджмал Касаб, который и не подозревал, что скоро окажется в Мумбаи.

Аджмал родился в сентябре 1987 года в Фаридкоте, захолустной деревушке, расположенной возле шоссе на нищей восточной окраине пакистанского штата Пенджаб. Жители деревни влачили жалкое существование в краю храмов и давно забытых руин, оставшихся со времен Индской цивилизации. В этом краю всегда набирали рекрутов — сначала местные князьки, а потом британцы. Но разделение Британской Индии на Пакистан и Индию привело к тому, что индусы и сикхи сбежали в Индию, а их пустующие дома заняли мусульманские беженцы. Так как деревня была ближе к Индии, чем к крупным городам Пенджаба, местные жители выросли, ненавидя соседнее государство. Мечеть была единственным общественным местом.

Дядя Заки, который был родом из Окары, ближайшего к Фаридкоту города в двадцати километрах к западу, уехал из родного края, чтобы участвовать в секретной войне в Афганистане в 1980-е годы. Так же поступили сотни тысяч других жителей Пенджаба. После этого он завязал знакомство с преподавателем строительного университета в Лахоре Хафизом Саидом, который любил рассказывать душещипательные истории о том, как его семья потеряла тридцать шесть родственников во время разделения Британской Индии на Пакистан и Индию. В 1990 году они вдвоем создали организацию «Лашкаре-Тайба», которая была призвана сообщить всем потомкам переселенцев и беженцев, что они могут отомстить Индии, разрушая ее постепенно. Нищета, неурядицы и гнев пакистанцев играли на руку «Лашкаре-Тайба».

В Фаридкоте Аджмал и его четверо братьев и сестер жили за жестяной дверью, окрашенной в голубой цвет. Главная улица деревни обычно представляла собой непроходимое болото, по сторонам которого были разбросаны автозаправки и мастерские, обслуживавшие проезжавший по шоссе транспорт. Когда-то семья Аджмала разводила овец, потом они занялись продажей мяса. Так они получили фамилию Касаб, что в вольном переводе значит «мясник». Но потом начались тяжелые времена, и отцу Аджмала пришлось постоянно ездить в Лахор за сто пятьдесят километров от Фаридкота, где он работал на стройке, получая четыреста рупий (два с половиной фунта стерлингов) в неделю. В доме Аджмала не было ни туалета, ни электричества. Они брали воду из общественного водопровода, выбрасывали мусор через стену и спали вповалку в комнате, где ели при свете единственной керосиновой лампы.