Заложники. 68 часов в ловушке

Внутри они присоединились к тридцати другим рекрутам. Все устали после переезда и волновались. Их вещи были уложены в жестяные коробки. «Центр чистых» напоминал дорогой частный университет: широкие дороги и обсаженные цветами тропинки, спортивные площадки, сады, учебные комнаты и огромный цементный плавательный бассейн недалеко от задних ворот. Самым большим зданием на территории комплекса была мечеть, которая вмещала до пяти тысяч человек. Вентиляторы обдували правоверных во время молитвы. Там даже была школа для девочек, что очень удивило деревенских юношей, чьи сестры не покидали отчий дом до самой свадьбы.

На следующий день их подняли в четыре утра. Программа началась с молитв. В отличие от других групп, которые посылали наемников в бой безо всяких внушений, но которые дрались с любым, кто был назван врагом мусульман, в «Лашкаре-Тайба» хотели, чтобы их рекруты следовали строгим религиозным, политическим и идеологическим указаниям.

— Нам пришлось забыть о суннизме и познать «Ахль аль-хадис», — вспоминал Аджмал.

Сначала они сопротивлялись.

— Все, начиная с намаза и заканчивая ужином, строго регламентировалось, — рассказывал он. — Инструкторы были очень строгими.

Аджмал любил дневное время, когда они играли в крикет. Через эту игру Аджмал мог выместить свою ненависть к Индии, ведь Пакистан всегда выигрывал.

Спустя неделю их познакомили с Кахафой. С самого начала ребята удивлялись его проворству и силе. После вечерних молитв Кахафа собирал юношей в мечети, где рассказывал истории о триумфе и жертвенности, показывал записи удачных атак фидаи на индийские войска в Кашмире. Кахафа и инструкторы постоянно разделяли фидаи и смертников. Последнее отнюдь не поощрялось.

— Самоубийство — это лишение себя жизни в отчаянии от неспособности достичь поставленной цели, — говорили Аджмалу.

Фидаи погибали, стараясь достичь благородной цели. Они дрались, чтобы победить, и если они гибли, это тоже считалось победой.

Наконец приехал дядя Заки, которого привезли в пикапе «тойота» в сопровождении группы вооруженных охранников. На голове дяди красовался традиционный афганский паколь[17], а шея была укутана шерстяным шарфом. Прошло много лет с тех пор, как Лахви воевал с советскими войсками. Большой живот и забиба[18] на лбу свидетельствовали о том, что теперь он больше времени проводит в молитвах. Лахви приветствовал новых рекрутов и представил их инструктору Аль-Каме. Этот человек был родом из города Бахавалпур, что в южном Пенджабе, и его настоящее имя было Мазхар Икбал. До недавних пор он руководил операциями «Лашкаре-Тайба» в Кашмире. Теперь такие люди, как Кахафа и Аль-Кама, должны были стать отцами для мальчиков, постепенно помогая им потерять связь с их настоящими семьями.

У Аль-Камы были новости. Он сообщил, что хочет собрать специальную команду для секретной операции.

— Мы готовимся атаковать большие города Индии. Мы начнем войну изнутри этого государства, чтобы поставить его на колени.

Рекруты были заинтригованы и напуганы. Вскоре амир организации Хафиз Саид приехал к ним в сопровождении колонны боевиков. Ребята выслушали его послание. Пощипав себя за бороду и сложив руки на груди, словно бы приготовившись творить молитву, амир произнес торжественную речь о долге и отваге.

Он закончил речь словами, которые Аджмал запомнил навсегда.

— Если вы погибнете в джихаде, — сказал амир, окинув взглядом рекрутов, — ваши лица будут светиться подобно луне. Ваши тела будут источать аромат. И вы отправитесь в рай.

Вперед выступил дядя Заки, чтобы пояснить слова амира более понятным языком.

— Вы мусульмане. Индийцы — это не люди. Они оставили вас умирать в нищете. Ваше время на подходе.

Внезапно, будучи никем, рекруты стали кем-то.

К февралю 2008 года группа уменьшилась до двадцати четырех человек, включая Аджмала и Музаффара. Их восемь часов везли на северо-запад в город Маншехра, раскинувшийся среди заснеженных холмов в тогдашней северо-западной пограничной провинции Пакистана. Здесь находился еще один тренировочный лагерь «Лашкаре-Тайба». Он располагался к северу от Военной академии Пакистана и города Абботабад, где спустя четыре года убили Усаму бен Ладена. С автостанции в Маншехре ребята поднялись пешком в холмы, неся в руках сапоги и одеяла. В конце концов они достигли тропы, которая вела в деревушку Баттал.

Если в Муридке им преподавали теорию, то в Баттале настало время практики. Мотивационные песни доносились из динамиков, развешенных на деревьях. Во время трехнедельного курса рекрутов научили пользоваться автоматами АК-47. Также рекруты преодолевали полосу препятствий, часто ползая по дну обледенелых ущелий. Невысокий рост Аджмала компенсировался его выносливостью и усердием.