Заложники Рока

Хасти рывком повернулся к нему, и Конни вздрогнул, увидев так близко лицо Рабирийца, рассеченное на две половины, мертвую и живую.

— Что ты сказал? — не выговорил, но прошипел Хасти, чей единственный глаз вспыхнул пугающим стальным блеском.

— Экельбет Суммано Нуул, — послушно повторил молодой человек. — Я это слышал своими ушами. От Исенны. В Пиках, когда мы пришли за… за тобой. Он уже подыхал, но продолжал бормотать о том, что заклинает кого-то быть гонимым и ненавидимым отныне и навеки… Это и был миг рождения Кары Побежденных, да?

— Ну-ка помолчи, — оборвал собеседника магик. Конни послушно затих, краем уха вслушиваясь в маловразумительное бормотание Хасти и порой ловя отдельные слова и фразы: — Так вот как оно сошлось… Невероятно… Удивительно… Пути Предназначения никогда не бывают прямыми, но чтобы стянуться таким узлом — даже предположить было невозможно… И что же теперь? Будучи изгнанным, оно не может оставаться без вместилища… Коннахар, ты хоть понимаешь, какую тайну узнал по совершенной случайности?

— Нет, — в первый момент наследник Аквилонии не сообразил, что магик вновь обращается с вопросом к нему. — Но эти слова тебе чем-нибудь помогут?

— Пойдем-ка, потолкуем с твоим отцом, — внезапно заявил одноглазый чародей, поднимаясь. Мрачная удрученность, неотступно владевшая им два минувших дня, развеялась, сменившись готовностью действовать.

* * *

Обитатель потрепанного красно-зеленого шатра, чье входное полотнище украшало изображение вставшего на дыбы коронованного льва, вовсе не обрадовался их появлению. Выслушав же, неожиданно рассвирепел:

— Какого демона ты приперся спрашивать об этом у меня? Я что, много смыслю в колдовстве? Можешь снять Проклятие, так снимай! Твои Рабиры и твое Проклятие у меня уже как кость в глотке, пропади они пропадом!

Предусмотрительно державшийся за спиной магика Конни подумал, что за пятнадцать прожитых лет всего два или три раза заставал своего родителя в такой ярости. Оно и понятно: полученные в схватке на берегу озера раны оказались довольно серьезными, и самозваные врачевательницы — баронетта Монброн и Иллирет ль’Хеллуана — уже не посоветовали, но потребовали от аквилонского короля неподвижности в течение хотя бы трех-четырех дней. Коннахар знал, сколь ненавистны его деятельному отцу мысли о собственной слабости или напоминание о почтенном возрасте, но человек, одолевший в поединке Князя Забытых Лесов, не сумел возразить двум упрямым девицам. Владыке Трона Льва пришлось смириться, что отнюдь не улучшило его настроения. К тому же Конан твердо вознамерился казнить Блейри да Греттайро, а ему в этом настойчиво препятствовали — и спрашивается, кто же? Да, да, один из давних знакомцев!

— А к кому прикажешь обратиться? К Альмарику? — невозмутимо ответствовал Одноглазый, устраиваясь на хлипком с виду раскладном табурете. Конни остался стоять, пытаясь сделаться как можно незаметнее и не угодить отцу под горячую руку. — Сложись все иначе, я бы обратился к Драго, его отпрыскам или приближенным. Здесь не помешало бы присутствие Иллирет, но… словом, она тут не помощник. А между тем я в затруднении. Мне нужен совет.

— Ушам своим не верю: Хасти требуется совет! — с неподражаемой едкостью хмыкнул киммериец.

— Трудность не в том, чтобы снять с оборотней власть Кары Побежденных, — медленно проговорил чародей. — Теперь я могу сделать это прямо сейчас, не сходя с места, и я это сделаю. Но Слово Безумца, как я уже говорил, отчасти похоже на живое существо. Его нельзя убить или полностью уничтожить. Оно должно владеть кем-то. Будь оно неразумным, я бы заточил его в подходящий предмет, кольцо или талисман, а потом выбросил эту вещь в Закатный Океан или жерло вулкана, но это невозможно…

— Ну и?.. — нетерпеливо рыкнул Конан.

— Проклятие должен принять на себя… некто, — объяснил Хасти. — Живой и обладающий разумом — коза или там собака не подойдут, Проклятие создавалось против двуногих… Но сделать это означает обречь носителя на ни с чем не сравнимые муки, на не-жизнь, вечное медленное умирание…

— Вот ведь напасть, — покачал головой варвар. — Жуткая то есть судьба ждет носителя?

— Врагу не пожелаю, — подтвердил маг. — Ну, есть соображения?..

— Блейри, — неожиданно для самого себя произнес Коннахар. Собеседники, вроде как забывшие о его присутствии, одновременно глянули на наследника Трона Льва. Отец нехорошо ухмыльнулся, Хасти озадаченно нахмурился. — Хасти, ты же сам недавно говорил: он пуст и лишен разума. Чем не сосуд для Проклятия?

— С одной стороны — да, — пробормотал чародей. — Но с другой… И потом, он нужен для обмена…