Заложники (СИ)

Светильник мигнул, и залил комнату жутковатой мертвенной зеленью. Лейральд подавил смешок — такой правдоподобный зомби предстал его глазам вместо девушки, откинувшейся в кресле. Особенно хорошо удался цвет волос, от природы рыжий, а в этом освещении — пелёсого оттенка хорошо свернувшейся крови.

— Или так, — ленивый взмах рукой — и свет из зеленого стал нежно розовым. Пришла Ронина очередь прыснуть в кулачок — пепельные волосы собеседника обратились в заправский парик отчаянно молодящейся столичной проститутки, — а вообще…

Она пощёлкала пальцами, и цвет стал меняться, наполняя комнату неровными пятнами, от чего она сразу стала казаться меньше и уютнее — жёлтый, бордовый, бирюза, опал…

— Хватит, — попросил он, поняв, что от непрекращающегося мелькания пятен у него начинает рябить в глазах.

— А вот и нет, — лэсса жизнерадостно вскочила, сделав сложный пассаж левой кистью, и комната наполнилась музыкой — ритмичной и быстрой, — устроим танцы!

«И угораздило меня заглянуть именно тогда, когда наставник отправил её практиковаться в бытовой магии, — сокрушался Лейральд, глядя на пляску обезумевшего гоблина в исполнении молодой магички, — такой редкий случай, когда она при деле!». На самом деле, он зашёл сюда случайно, привлеченный неровными вспышками света из-под двери — и незаметно для себя оказался втянут в проверку практических навыков по ликвидации сквозняков и созданию освящения. Вот уж доосвещались — видел бы кто из магистров, на что пускает их науку своевольная ученица…

65

Непроизвольно он поймал себя на мысли, что притопывает в такт сумасшедшей музыке, а мельтешение цветных кругов перед глазами поддерживает этот сумасшедший ритм. А безумнее всех — создательница этого импровизированного шедевра, которой весело, дери её крылатый ящер, весело! В каждом движении, в каждом повороте головы — ощущение собственной силы: смотри, какая я красивая, лёгкая, живая. И до неё можно дотронуться, прямо сейчас, прямо здесь; пальцами проследить все сотканные движением и светом изгибы, убеждаясь в их реальности…

— Тебе не нравится музыка, — она шутливо опирается на его локоть, доверительно, даже как-то панибратски заглядывая в глаза; и пока он молчит, подбирая подходящий ответ, развивает мысль, как всегда, в своём ключе, — обычно мужчинам нравится немного вольности.

— А у тебя их было много, — прежде чем успел прикусить язык, полу утвердительно проговорил Ральд, и сам удивился проскочившей философской брезгливости «о времена, о нравы! Сколько ей лет? Ведь даже и не двадцать, а ведёт она себя так, что только ленивый усомнится в её навыках и способностях».

— Сказать тебе честно? — она улыбнулась, и это была улыбка лукавой кошки, до поры запрятавшей в мягкий мех коготки. Он снова промолчал, давая ей время придумать «достойную» цифру, а себе — подготовиться к этому сообщению, — ну ладно, скажу. По двум причинам: первая — тебе, как мне кажется, всё равно. И вторая — при всём желании, ты вряд ли разболтаешь это кому-нибудь из моих пустоголовых подружек… один.

Ральд хотел было переспросить, откуда у такой оторвы подружки, да ещё пустоголовые — за всё время пребывания в замке он не заметил чтобы Рона посещала какие-нибудь женские посиделки. Но тут он обратил внимание, что лэсса замерла, глядя на него огромными, слегка обиженными глазами, очевидно ожидая какой-то реакции. И что он должен сказать?

Скрип открывающейся двери разрушил шизофреническое очарование. Свет мигнул и почти потух, став скучным и бежевым, едва очертив силуэты мебели.

— Наверное, сквозняк, — отвлекшись от мыслей о жизненном опыте, пожала плечами девушка, и с сожалением махнула рукой, убирая музыку.

— Я должен идти, — уже привычным, высоким и холодным голосом проговорил Лейральд.

Рона пожала плечами, убирая светильник. Хватит с неё на сегодня этой нудной бытовой практики! Лучше сходить к дяде да полистать у него в кабинете какую-нибудь книжку, пока он работает…

66

Она неторопливо шагала по коридору, а где-то исподволь зарождалась тревога. Она что-то забыла сделать? Или, может, сказала что-то не то — и теперь это ощущение скребёт по душе, как ашерра когтями? Сворачивается холодным комком за рёбрами…

— Я попросил бы тебя не торопиться, — прошелестело впереди, и лэсса потеряла дар речи, увидев обладателя этого тихого, равнодушного и безжизненного голоса. Из полумрака коридора шагнул ей навстречу командир Бессмертного полка, известный на всю страну некромант, которого даже вечно бравирующий Верн, кажется, слегка опасался — её почтил вниманием барон Ангерн собственной персоной.

Первым побуждением было удрать и спрятаться. Но липкий холод, источаемый бледными глазами мага, приковал её к месту прочнее заклятья.